Да и сообщил-то он не так уж и много. Мы уже знакомы с версией Черчилля, а вот версия государственного секретаря Бирнса, записанная в 1958 году сотрудником госдепартамента Фейсом:
«Бирнс сказал, что он пришёл к выводу о катастрофичности для США и Китая
В своём месте у нас будет повод поговорить о вступлении СССР в войну с Японией подробно. Но сразу замечу, что вряд ли этот акт СССР был нежелателен для Трумэна и Бирнса в 1945 году в той мере, в какой это следует из слов Бирнса, относящихся к 1958 году.
Тогда, в 1945 году, даже на пике «атомной» эйфории, янки в нас нуждались. Хотя им, конечно же, заранее становилось грустно от мысли, что участие СССР в войне с Японией неизбежно укрепит как тихоокеанские позиции СССР, так и положение китайских коммунистов, противостоявших Чан Кайши.
Разговор об этом у нас впереди.
Но кто же кого проверял в Потсдаме?
Черчилль был уверен, что Трумэн и он проверили Сталина. Однако фактически два англосакса дали возможность Сталину проверить их самих. По тому, что Трумэн не пожелал быть полностью откровенным со своим главным — главным по мощи, по роли и значению в предстоящей войне с Японией — союзником, Сталин понял, что дружественных отношений с Соединёнными Штатами у СССР теперь быть не может.
Не говоря уже об Англии.
Сталин и без того знал и понимал, что Трумэн и круги, стоящие за ним, это не Рузвельт и круги, стоявшие за неожиданно (?) умершим президентом. Но характер «зондажа» Трумэна 24 июля 1945 года лишний раз эту уверенность Сталина для последнего подтвердил.
Поэтому Черчилль ошибся самым забавным образом — пытаясь «расколоть» Сталина, Черчилль вместе с Трумэном сам подставил себя под внимательный изучающий сталинский взгляд.
То есть Черчилль и Трумэн думали, что они проверяли Сталина — насколько, мол, он осведомлён об атомных делах и разбирается в сути новой ситуации.
А на деле Сталин проверил лояльность и искренность союзников по отношению к СССР.
И вот уж Сталин в своих выводах относительно английского премьера и американского президента не ошибся.
Об «агрессивном» Сталине, «мечтавшем» захватить Европу, и «миролюбивом» Черчилле, желавшем от Сталина Европу «спасти»
В качестве своего рода присказки к этому разделу приведу некий казус, относящийся к весне 1945 года.
5 мая 1945 года первый секретарь посольства СССР в Югославии В.М. Сахаров беседовал с Маршалом Югославии Иосипом Броз Тито. Был затронут вопрос и о Триесте. Сахаров записал в служебном дневнике:
«Тито с возмущением заявил о «нахальном поступке» англичан, вошедших в Триест после его освобождения Югославской армией, да ещё заявивших о взятии пленных. Возможно, сказал Тито, в таком большом городе и остались в каких-либо домах немцы, возможно, что, попрятавшись при появлении партизан, они вышли из укрытий, чтобы сдаться англичанам. Англичане хотят иметь Триест, заявил Тито, но мы его не отдадим, не можем его отдать.
По словам Тито, англичане безобразничают в некоторых городах, поддерживая демонстрации фашистов силой оружия, своими танками и препятствуя при этом вмешательству югославских властей и армии».
Возможно, читатель не забыл, что я уже упоминал в этой книге о Триесте. Если мы посмотрим на карту, то увидим, что ныне Триест — это узкая, вытянувшаяся вдоль Венецианского залива Адриатического моря, часть итальянской территории с крупным портом Триест.
Основали город древние римляне — как колонию Тергесте. Но поскольку место было стратегически очень удобное, Триест входил в разное время в состав разных государств — одно время даже в состав наполеоновской Франции, образовавшей вдали от метрополии южные Иллирийские провинции. К XX веку эти земли принадлежали Австро-Венгрии, и Триест был крупнейшим австрийским портом. Это всё при том, что Триест давно был экономическим и историческим центром славянской Юлийской Крайны и тяготел к Югославии, точнее — к Словении. Однако после окончания Первой мировой войны эта зона в 1919 году по Сен-Жерменскому договору отошла к Италии — несмотря на протесты славян и Югославии.
В 1943 году Триест оккупировали немцы, 30 апреля 1945 года он был освобождён партизанами маршала Тито, а далее события развивались так, как это описано в дневнике В.М. Сахарова: Триест заняли англо-американские войска.
И заняли надолго — до 1954 года, когда Триест и зона западнее его отошли к Италии, а зона восточнее Триеста — к Югославии. До этого здесь существовала «Свободная территория Триест» под контролем Совета Безопасности ООН, то есть, по тем временам, под контролем США.
Англосаксы расставались с частью зоны Триеста в 1954 году по нужде — надо было постараться удержать при себе Югославию, начинавшую после нескольких лет разрыва восстанавливать отношения с СССР. Однако стратегически наиболее существенная часть зоны Триеста отошла к Италии, то есть по тем временам — к США, если иметь в виду не формальную государственную принадлежность, а военно- политическую сторону дела.
Впрочем, я забрался слишком далеко, и нам пора вернуться в 1945 год. Напомню лишь, что начал я с Триеста, чтобы на конкретном примере 1945 года проиллюстрировать, как нагло, грубо, попирая и историю, и естественное право народов, и принципы свободы, поступали англосаксы тогда, когда не встречали равнозначного противодействия.
И так было всегда — ещё с тех времён, когда незабвенный Фёдор Ушаков штурмовал кораблями бастионы сухопутных средиземноморских крепостей и учреждал Республику Ионических островов. Потому бритты Ушакова и не любили — за ум и силу. Но Ушаков в своих действиях был связан проанглийским Петербургом.
Теперь Россия на Лондон не заглядывалась. Так как же должны были потомки адмирала Нельсона и леди Гамильтон в 1945 году не любить и — чего уж там — попросту ненавидеть могучего и не зависимого ни от кого, кроме руководимого им народа, русского вождя Сталина?!
Они его, конечно, и ненавидели. И оттого, что пока не могли обойтись без Сталина и России, они ненавидели Сталина и Россию ещё больше.
Но пока — скрыто.
Почти сразу после окончания войны начались разногласия между союзниками и Советским Союзом. Собственно, впрячь в одну телегу русского медведя, американских слона с ослом и британского льва было делом мало перспективным и ненадёжным даже во время войны.
Теперь же, когда Россия пришла в центр Европы, когда русские контролировали полностью Польшу, Румынию, Венгрию, Чехословакию, Болгарию, часть Австрии и Германии, англосаксы по обе стороны
