Тихоокеанском регионе. Тем более, что тогда Америке срочно потребовалось бы спасать ситуацию в Европе, и ей было бы не до Японии.
Поэтому «нейтралитет» Японии был источником постоянной головной боли как для Сталина, так и для командующего войсками Дальневосточного фронта генерала армии Апанасенко. В декабре 1941 года против 24 пехотных дивизий японцев, 3939 орудий, 885 танков и примерно 1200 самолётов Апанасенко имел 19 стрелковых дивизий и 7 стрелковых бригад при 3659 орудиях, 1381 танке и 1800 самолётах. Такое соотношение сил при возможности для Японии быстро нарастить их, заставляло советские войска на Дальнем Востоке находиться в постоянной боевой готовности — как писал Апанасенко Сталину — «ко всяким неожиданностям».
И японцы постоянно наращивали мощь Квантунской армии, доводя её численность чуть ли не до миллиона человек, что составляло почти четверть сухопутных вооружённых сил Японии.
Хорош «нейтралитет»!
Напоминаю, что я не пишу историю советско-японской войны, поэтому далее ограничусь лишь некоторыми соображениями.
Правда такова…
Пакт от 13 апреля 1941 года был заключён сроком на пять лет, и в Статье Третьей его было сказано:
«…если ни одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует Пакт — за год до истечения срока, он будет считаться автоматически продлённым на следующие пять лет».
То есть своё отношение к продлению или денонсации Пакта мы должны были высказать по крайней мере до 13 апреля 1945 года.
В Европе ещё шли тяжёлые бои, когда 5 апреля 1945 года в 3 часа дня Молотов пригласил к себе японского посла Сато и объявил ему о том, что с того времени, когда был заключён Пакт 1941 года, «обстановка изменилась в корне».
В заявлении Советского правительства, опубликованном 6 апреля 1945 года в «Правде», далее говорилось:
«…Германия напала на СССР, а Япония, союзница Германии, помогает последней в её войне против СССР. Кроме того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза.
При таком положении Пакт о нейтралитете между Японией и СССР потерял смысл и продление этого Пакта стало невозможным.
В силу сказанного выше и в соответствии со статьёй 3-й упомянутого Пакта, предусматривающей право денонсации за один год до истечения пятилетнего срока действия Пакта, Советское Правительство настоящим заявляет Правительству Японии о своём желании денонсировать Пакт от 13 апреля 1941 года».
Казалось бы, чего яснее? Это ещё не было объявлением войны, но было внятным заявлением о том, что СССР
Это прекрасно понимали все, и западная печать вкупе с официальными лицами, приветствуя решение СССР, прямо отмечала, что предстоящее вступление СССР в войну против Японии «ликвидирует необходимость для американцев и англичан сражаться с Квантунской армией».
Однако нынешние адвокаты «миролюбивой» (к весне 1945 года!) Японии начинают недостойную возню, ссылаются на какие-то якобы сказанные Молотовым в беседе с Сато слова, из которых якобы можно было заключить, что
Пакт будет соблюдаться Советским Союзом до конца оговорённого в 1941 году срока, то есть — до 13 апреля 1946 года.
Затем «адвокаты» заявляют, что СССР, чётко и «своевременно» не определив-де свою позицию, якобы «обманул» «простодушных» японцев и якобы дал им основания надеяться на сохранение Советским Союзом нейтралитета ещё длительное время.
Уж не знаю, кого подобные «адвокаты» пытаются представить политическими вдиотами — Сталина и Молотова, Сато и японцев или — самих себя?
Напротив, в 1945 году японцы не могли не понимать, что уже в 1945 году им обязательно придётся воевать с Россией, если они не предпримут сверхусилий на базе сверхуступок России. Полное понимание
В некотором смысле повторилась ситуация 1939 года, когда неожиданное для японцев заключение советско-германского Пакта от 23 августа 1939 года привело к отставке кабинета барона Киитиро Хиранума (его сменил генерал Нобуюки Абэ).
Однако на этот раз японцы не могли расценивать шаг Москвы как неожиданный. Напротив, в ситуации 1945 года он был единственным ожидаемым не только в Японии,
Для нас Пакт должен был стать фактором обеспечения безопасности дальневосточных границ, но в полной мере этим фактором так и не стал. Для японцев же Пакт — в условиях начавшейся войны Германии с Россией — стал средством подготовки собственного нападения на СССР
Мало известная сегодня деталь… При подписании советско-японского Пакта от 13 апреля 1941 года было договорено, что в течение полугода, то есть — до середины октября 1941 года, будет решён вопрос о прекращении действия японских концессий на Северном Сахалине.
В марте 1941 года Мацуока подтвердил Молотову это обязательство. Однако выполнено оно было лишь весной 1944 года.
Если помнить о различиях между стратегической ситуацией, в которой находилась Россия в октябре 1941 года, и стратегической ситуацией, в которой она находилась весной 1944 года, можно сделать только один вывод относительно того, почему Япония не решила вопрос о ликвидации концессий к октябрю 1941 года и почему этот вопрос был всё же решён весной 1944 года.
И эта деталь хорошо высвечивает суть японского «нейтралитета» времён войны.
А ответ японцев на вопрос советского посла Сметанина, заданный им в Токио в начале Великой Отечественной войны? Когда он прямо поинтересовался — будет ли Япония соблюдать Пакт о нейтралитете, ему было тоже недвусмысленно отвечено, что основой политики Японии является Тройственный пакт (с Германией и Италией), и если Пакт о нейтралитете будет находиться в противоречии с этой основой, он не будет иметь силы.
А создание осенью 1941 года при штабе Квантунской армии отдела по изучению проблем будущего оккупационного режима на советских территориях?
А постоянное наращивание численности Квантунской армии? К 1 января 1942 года она насчитывала 1100 тысяч человек, лишь к весне 1944 года отказавшись от планов нападения на советский Дальний Восток и вынужденно перейдя к разработке планов оборонительной войны. Тогда же её численность несколько сократилась — японцам были нужны войска для боёв на Тихом океане.
А закрытие для советского судоходства удобного Сангарского пролива (пролива Цугару), не говоря уже об известных читателю досмотрах и потоплениях наших судов?
Стоит ли продолжать?
Нет, после 5 апреля 1945 года японцы не имели
