которые снимут с него ответственность за произошедшее. Как и все, кого я знаю, он предостерегал меня, что, дескать, из-за своего дара я воспринимаю действительность в искаженном свете и потому склонен видеть фантастические тайные заговоры там, где всего лишь случайное стечение обстоятельств. Напарник неоднократно говаривал мне, что однажды я ступлю в такую темноту, что глубже некуда, и никогда не выберусь обратно.
— Поэтому ты предоставил ему шанс убедить тебя, что ты не прав. Готова поспорить, у него было припасено прекрасное объяснение.
— Он высмеял меня, — покорно подтвердил Фэллон. — Сказал, что я ушел от реальности. Заявил, что может доказать свою невиновность. Попросил дать ему двадцать четыре часа. Я сказал, ладно.
— Что произошло дальше?
— Он попытался убить меня.
— С помощью таланта?
— Передозировкой волшебной лампы.
— Вот же мерзость.
— Тем вечером я ужинал с невестой.
Изабеллу пронзила странная холодная дрожь:
— Не знала, что ты был помолвлен.
— В то время, — подтвердил Фэллон. — Ясно, что не сейчас.
— Конечно. — Она не знала, как к этому отнестись. По какой-то необъяснимой причине мысль, что какая-то женщина разбила ему сердце, лишала Изабеллу присутствия духа. Ей даже не хотелось думать о том, что кто-то имел власть причинить ему такую боль. — Продолжай.
— Мы ужинали у Дженни. Должно быть, Такер использовал свой талант, чтобы проскользнуть в ее дом и заменить одну из ламп на этаже на волшебную лампочку. Видимые волны, вырабатываемые кристаллом, выглядят обычно. Паранормальный эффект не заметен, пока не станет слишком поздно. Излучение подействовало на Дженни и меня, разумеется, но я более мощный экстрасенс, чем она.
— Поэтому по тебе ударило сильнее.
— Это ударило по моим чувствам так, что наступила перегрузка. — Фэллон сжал челюсти. — Никогда ничего подобного в жизни не ощущал. Я бы так сказал: на меня снизошло некое просветленное состояние. Неожиданно я мог узреть все тайны Вселенной. Я был уверен, что стоит мне только заглянуть поглубже, и я разгадаю их.
— Что же дальше?
— Я оказался в измененной реальности, совершенно не сознавая, где я. Пребывал словно во сне. Я вышел на балкон квартиры Дженни, убежденный, что способен увидеть это самое сердце Вселенной. Пока я пребывал в таком состоянии, в квартиру вошел Такер. Он попытался силой отправить меня с балкона. В общем-то, он попытался уговорить меня отправиться туда по своей воле.
— Что?
— У меня наступили галлюцинации, — пояснил Фэллон. — В голове. Он пытался внушить мне, что этот балкон и крышу здания напротив связывает хрустальный мост.
— Думаю, я видела это кино.
— Как и я. По словам Такера, мне стоило только вступить на мост. Когда же не сработало, Такер применил силу. Началась драка. В конце концов… я убил его. Вместо меня с балкона упал он.
— Боже правый. Как, черт возьми, ты умудрился спастись, будучи в таком ненормальном состоянии?
— Прозвучит странно, — произнес Фэллон. — Хотя волшебная лампа и повлияла на мой талант, думаю, именно он каким-то образом и спас меня.
— Нет, это твоя сила воли и самоконтроль спасли тебя, а не талант.
— Ты так думаешь? — взглянул на нее Фэллон.
— Разумеется. У тебя самоконтроля больше, чем у любого экстрасенса, попадавшегося на моем пути. Именно это спасло тебя, а вовсе не твой талант, когда потребовалось справиться с опасностью. — Изабелла помолчала. — В то же время эти твои способности связаны, полагаю. Ты управляешься со своим даром, а это означает, что у тебя сильный врожденный самоконтроль. Типа парадокс курицы и яйца. Не будь у тебя умения справляться с собой, ты бы уже сошел с ума.
— Спасибо, что заметила, — сказал Фэллон.
— Просто стараюсь прояснить ситуацию.
— Умеешь же ты это делать.
— Делать что? — спросила она.
— Прояснять.
— А. Да ладно.
— В итоге я выжил, а Такер мертв.
— Тебе пришлось так поступить, — заверила его Изабелла.
— Возможно. Может, и нет.
— Что ты имеешь в виду?
— Я был не в себе, — пояснил Фэллон. — Кто знает, как бы справился с ситуацией, будь я в нормальном состоянии разума? Дженни принялась кричать и рыдать. С ней случилась истерика. Вот в такой ярости и горе была моя невеста.
— Ее-то что расстроило? Из-за галлюцинаций, что ли? Конечно же, когда она пришла в чувство, то поняла, что ты был вынужден сражаться за свою жизнь.
— Такер был ее братом.
— Понимаю, — вздохнула Изабелла. — Что ж, это объясняет, почему она взбесилась от ярости.
— Такер был ее старшим братом. Она его боготворила. Черт, да он был золотым мальчиком семейства Остинов. Ни Дженни, ни его родители так и не поверили, что Такер управлял клубом и продавал волшебные лампы.
Тут до нее дошло.
— Они думают, что ты заведовал «Тайным клубом» и имел дело с волшебными лампами.
— Их версия событий, после того как «Джи энд Джи» возбудило расследование: я решил сократить убытки, закрыть клуб и подстроил падение Такера. В данном случае — буквально.
— Чтобы скрыть следы?
— Да, — бесцветно произнес Фэллон. — Они решили, что моя семья прикрыла меня.
— Конечно, доказать они не могут, поскольку доказательств-то и нет, поэтому Остины утешаются своей версией этих событий. Воистину прекрасно состряпанная теория заговора, потому что внутри «Тайного общества» Джонсы обладают властью. Легко поверить, что они прикрывают своих.
В глазах Фэллона проглядывало уныние. Он ничего не сказал.
— Это ведь один из признаков теории заговора, верно? — Изабелла покачала головой: — Как кто-то однажды сказал: у проигравших своя версия истории.
— Никогда не рассматривал случившееся в таком аспекте.
— Наверно, потому что не рос в семье сумасшедших специалистов теории заговоров. — Изабелла перевела взгляд на кольцо. — Поэтому в каждую годовщину смерти Такера кто-то посылает мерзкое маленькое memento mori (помни о смерти — лат.). И кто же это? Дженни?
— Возможно, хотя думаю, это могут быть мать или отец Такера.
— Ты никогда не отслеживал посланника?
— Не считал нужным. Просто принимал к сведению сообщение.
— На конференции семья Такера будет присутствовать?
— Остины — влиятельные люди в Обществе. Да, они будут в Седоне.
— Неудивительно, что у тебя нет желания там показываться.
— По крайней мере, в этом году у меня хоть будет свидание.
Глава 21
