После минутного колебания Ханна взяла стакан. Рейф вздохнул, сел в соседнее кресло и поставил локти на колени.
– Во всем виноват я.
– Это мы уже выяснили. – Ханна изучала стакан. Чай в нем оказался не обычным черным, а сочного золотисто-зеленого цвета. К краешку стакана Рейф искусно прикрепил веточку мяты, в каждом кубике льда заморозил по крошечному листочку. Из стакана торчала соломинка. В кристально чистых глубинах плавал тончайший ломтик лимона. – А где бумажный зонтик? – поинтересовалась Ханна.
Рейф критически осмотрел стакан и решительно покачал головой:
– Зонтик – это уже чересчур.
– Точно так же, как та сцена на заправке. – Ханна отпила чаю через соломинку. Чай оказался бесподобно вкусным – холодным, крепким и бодрящим. – Зачем ты это сделал?
– Что?
– Предложил мне выйти замуж так глупо, по-дурацки.
– Ты точно хочешь вернуться к этому разговору?
– Я жду ответа.
Рейф устремил взгляд на серебристую поверхность залива.
– Хорошо. Я хотел жениться на тебе с тех пор, как ты вышла из машины здесь, у крыльца Дримскейпа. Но я знал, что у меня нет никаких шансов. По крайней мере, пока.
Чай плеснулся через край стакана.
– Что?! – потрясенно выговорила Ханна.
Рейф не ответил на этот вопрос – он ринулся в бой в порыве слепой решимости. У Ханны создалось впечатление, что он уже знал, чем кончится этот разговор, и не ждал от него ничего хорошего.
– В последние дни мне стало казаться, что мы сблизились. Наметился явный прогресс.
– Ты имеешь в виду секс?
Он согласно кивнул:
– И его тоже. Но торопить события я не хотел.
– Ты опять про секс?
– Про взаимоотношения.
– А, вот оно что! – Она презрительно поморщилась. – Почему?
– В основном потому, что ты слишком нервничала.
– Я? Это ты заявил, что боишься брака и считаешь, что унаследовал от деда и отца склонность ошибаться в выборе.
– Я имел право скрывать свои карты! Я еще не знал, как обстоит дело. Ты же призналась, что составила новый список требований к будущему мужу. Правда, в подробности нового, исправленного издания ты меня так и не посвятила.
Она в изнеможении откинула голову на спинку кресла.
– Опять этот идиотский список!
– Да, идиотский. Для меня он стал источником настоящего стресса, Ханна.
Ее рука замерла на голове Уинстона.
– Вот как?
– Этот треклятый список свел меня с ума. И вот сегодня на заправке, когда ты начала уверять всех подряд, что о браке мы даже не заговаривали, я решил, что с меня хватит. Да, я не выдержал. – Он помедлил. – И лишился остатков здравого смысла.
– Ты серьезно? – Ханна медленно опустила стакан.
Он повернулся к ней:
– Абсолютно серьезно.
– Ты думал о браке с тех пор, как я вернулась сюда?
– На самом деле даже раньше. – Он уставился на свои сцепленные пальцы, а когда опять поднял голову, его глаза были тоскливыми. – Наверное, с тех пор, как я получил письмо от адвоката Изабель и услышал, что ты еще не замужем.
– Ничего не понимаю… – прошептала она. – С какой стати ты вдруг задумался о браке? Или ты решил, что это простейший способ решить вопрос о наследстве?
– Нет, черт возьми! Брак – это вообще не способ решения проблем, и мне это известно лучше, чем кому-либо другому.
– Так в чем же дело? – Она опять повысила голос и упрекнула себя за это: Хартам не полагается терять самообладание.
Рейф сжал зубы.
– Трудно объяснить. Просто это решение казалось правильным. Когда я получил письмо от адвоката, все вдруг встало на свои места. Впервые в жизни я точно знал, чего хочу. Долгие годы я брел как в тумане, и
