Рейф наконец вспомнил о необходимости дышать.
– Я не говорю, что Рейф не ссорился с Кэтлин Садлер, – продолжал Митчелл. – Ведь он Мэдисон, вспыльчивость у него в крови. Но если бы он был в ту ночь с Кэтлин и видел бы, как произошла трагическая случайность, он бросился бы за помощью, а потом честно рассказал в полиции, как было дело.
– И это я знаю, – повторила Ханна ровным голосом. – Мы, Харты, знали, что у Мэдисонов есть недостатки, но никогда даже в мыслях не обвиняли их в лживости.
– И правильно делали, – одобрил Митчелл.
Рейф перевел взгляд на поднос. Значит, все эти годы Митчелл верил в него. Старик не одобрял его образ жизни, но никогда не сомневался в том, что Рейф непричастен к смерти Кэтлин.
Рейф обнаружил, что он способен двигаться, вошел в солярий и поставил поднос на стол. Щеки Ханны ярко пылали, она избегала смотреть ему в глаза и наверняка гадала, что ему удалось подслушать.
– Хуммус выглядит аппетитно, – заметила она слишком оживленно.
– Спасибо. – Рейф взял стеклянный кувшинчик превосходного, очень дорогого оливкового масла и щедро полил им хуммус.
– Что это? – Митчелл с любопытством уставился на хуммус. – Соус?
– Да, вроде того, – откликнулся Рейф и отставил кувшинчик. Вынув из ведерка со льдом бутылку шардонне, он наполнил свой бокал. – Спасибо, что оставили мне выпить. Это мне не помешает.
Митчелл и Ханна уставились на него как загипнотизированные. Оба волновались, ни одному не хотелось неосторожным словом испортить все сразу. А Рейф не спешил, дегустируя вино с идеально сбалансированным привкусом дуба и фруктов и элегантным послевкусием.
Допив вино, он небрежно отставил бокал и посмотрел на Ханну и Митчелла.
– Я слышал, что вино очень полезно при расстроенных нервах, – сообщил он.
Через два часа Митчелл с удовлетворенным вздохом отложил вилку. От ломтя пирога с киви на его тарелке осталось лишь несколько поджаристых крошек.
– Черт возьми, где ты научился так готовить? – спросил он Рейфа. – Точно не у меня. Самое большее, на что я способен, – бросить на гриль филе лосося.
– Я взял несколько уроков, – объяснил Рейф, – а до остального дошел сам, проводя все свободное время на кухне.
– Ну, если твоя затея с отелем провалится, то не из-за скверной стряпни.
Рейф и Хана переглянулись. Оба сознавали, что произошло: Митчелл одобрил не только еду, но и весь замысел внука. Ханна думала о том, что потерпела поражение в решающей битве за половину дома. И она не ошиблась.
– Нам надо поговорить, Митчелл. – Рейф откинулся на спинку стула и посмотрел деду в глаза поверх тарелок с остатками ужина. – Вчера ночью кто-то пытался утопить собаку Ханны.
Митчелл ошеломленно заморгал, потом посмотрел на Уинстона, который мирно дремал на ковре под столом.
– Кому это взбрело в голову?
– Понятия не имею, – отозвался Рейф. – Но я намерен выяснить.
– Что произошло? – потребовал объяснений Митчелл. Рейф убедился, что его деда по-прежнему отличает быстрота реакции.
– Я не знаю, в чем дело, но нам кажется, что вчерашнее происшествие связано со смертью Кэтлин Садлер.
Долгое время Митчелл задумчиво смотрел на него.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. И я должен сказать тебе еще кое-что. – Рейф коротко изложил Митчеллу всю последовательность событий, упомянув и про разговор, с Делом Садлером.
Дослушав, Митчелл негромко присвистнул.
– Ты понимаешь, что все это значит?
– Возможно, Кэтлин Садлер действительно убили, что с самого начала подозревал Делл. А убили ее потому, что она пыталась шантажировать кого-то из жителей Эклипс-Бей.
– Дьявол! – Митчелл крепко задумался. – А Йейтс заявлял, что это был несчастный случай.
– Откуда нам знать, может, на самом деле он в этом сомневался, – ответил Рейф. – Он не только опросил всех, кого мог, но и провел тщательный обыск в доме Кэтлин и в ее машине. Наверное, у него было несколько подозреваемых.
– В свое время Йейтс был неплохим полицейским, – заметил Митчелл.
Ханна отпила кофе из хрупкой чашечки, а потом обратилась к Митчеллу напрямик:
– Нам нужна помощь.
– Моя? Но что это вы затеяли?
– Мы хотим выяснить, кого шантажировала Кэтлин, – объяснил Рейф.
Митчелл нахмурился:
