«Витязь» в Индийском океане

движения с огромной частотой, около 50 ударов в секунду. Очень быстро, в течение одной-двух секунд, скорость движения увеличивается до 70 километров в час. «Хвост у рыбы заменяет пропеллер, — пишет В. В. Шулейкин,[32] — посредством которого этот замечательный гидроплан приобретает все большую и большую скорость по поверхности воды… Давление воды выталкивает вверх переднюю часть тела, и рыба начинает скользить по воде», опираясь на нее только самой задней частью туловища. Сопротивление движению резко падает, и скорость может быть доведена до высокого предела. Теперь расправляются брюшные плавники, рыба отделяется от воды и «парит» над поверхностью моря. Этот полет может длиться до 15 секунд, в течение которых рыба покрывает расстояние в 50—100 метров и более. Когда скорость полета снижается приблизительно до 40 километров в час, рыба или падает обратно в воду, или же в воду погружается только нижняя лопасть хвоста, быстрые колебания которого снова увеличивают скорость движения и дают возможность начать новый полет.

Были долгие споры о том, работают ли грудные плавники рыбы так, как крылья птицы, т. е. машет ли ими летучая рыба. При помощи киносъемки было окончательно установлено, что рыба ими не машет, так что полет летучих рыб правильнее назвать планированием.

Обычно летучие рыбы летят близко к поверхности моря, но могут подниматься на высоту нескольких метров. Случалось, что рыбы залетали на палубу «Витязя»; это бывало только ночью и всегда с наветренной стороны. Крупные хищные рыбы, например корифены, могут следовать в воде за улетающей от них летучей рыбой и хватать ее, когда она падает обратно в воду.

Где много летучих рыб, там обычно появляются и корифены. Касьянычу повезло. В один вечер на длинной буйковой станции на 3° северной широты он поймал пять крупных рыб.

На этой станции были интересные уловы. Большая коническая сетка (БКС) принесла крупную пелагическую немертину — оранжево-красную лепешку сантиметров 15 длиной и 7 шириной. Таких странных немертин я еще не видел. Немертины — это особый тип морских червей, близких к плоским червям, довольно высокой организации. Одной из особенностей их строения является своеобразный длинный хоботок на переднем конце тела, выбрасываемый наружу и служащий, по-видимому, для нападения и защиты.

В этой же сетке оказались интересные глубинные рыбы: веретенник Sudis, похожий на щуку, и несколько фиолетовых рыб семейства Ogcocephalidae с дисковидным плоским телом. Грудные и брюшные плавники у этих рыб мускулисты и используются для переползания по дну. В следующий раз БКС в этом районе принесла других своеобразнейших глубинных рыб, в том числе странную черную рыбу с зубастой пастью — Gigantactis vanhoeffeni. От переднего конца ее морды поднимается длинный стебелек, на конце которого светящаяся железа, служащая, вероятно, для приманивания добычи. И другое страшилище морских глубин — рыба Gigantura indica с огромной пастью, телескопическими глазами и вытянутым длинным нижним лучом хвостового плавника.

Рыба Stylephorus paradoxus

Но самой странной рыбой в этих ловах была, я думаю, серебристая лентовидная рыба Stylephorus parodoxus. Стебельчатые телескопические глаза ее могут направляться вперед и назад. Два нижних луча хвостового плавника вытянуты в длиннейшую упругую нить. Самое удивительное в этой рыбе — рот. Небольшой и беззубый, он может внезапно выдвигаться вперед, при этом глаза поворачиваются кверху и все «выражение лица» ее меняется. Рыба плавает в вертикальном положении головой кверху, хвостом вниз.

Интересный улов для наших ихтиологов принес и трал. Среди разных пойманных тралом рыб мое внимание привлекли красного цвета рыбы Peristedion (англичане называют их крокодиловыми рыбами). Это придонная рыба, глубоководный морской петух, родня нашим черноморским триглам. Голова у нее заключена в костный панцирь, грудные плавники и усы используются как щупальца для отыскания пищи.

На одной из станций в трал попалась любопытнейшая рыба, относящаяся к так называемым куркам (семейство Balistidae). Она вся заключена в тяжелую броню, состоящую ил крупных окостеневших чешуи, на некоторых имеются шипы.

Но самое интересное у этих рыб — первый спинной плавник, состоящий из трех шипов. Первый шип — острый и длинный, и он может быть взведен и «заперт», как курок, в стоячем положении. На заднем краю этого шипа проходит длинная глубокая борозда, в которую может заклиниваться второй шип. Пока второй шип не оттянут назад, первый тоже не может быть отогнут. Он твердо торчит, как штык.

Когда шипы не «взведены», то второй заходит в борозду первого, и оба плотно укладываются в углубление на спине рыбы. Эти странные рыбы попадаются и на небольшой глубине у рифов, где они своими мощными зубами сдирают и разгрызают различные организмы, и в придонных водах на значительной глубине.

Приближаемся к экватору. Ветер совсем ослаб — началась зона экваториальных штилей. Уже не в первый раз ловлю сачком небольшую корнеротую медузу (подотряд Rhizostomae); диаметр колокола около 10 сантиметров, колокол покрыт фиолетовыми прожилками, у него восемь коричневых щупалец. И каждый раз под колоколом у нее оказываются рыбы. Вот и сейчас из-под колокола медузы, пущенной в бадью с водой, выплывают одна за другой шесть рыбок: четыре ставриды Caranx speciosa и два спинорога из Monocantidae. Одна ставрида сантиметра на три длиннее диаметра колокола. Это хорошо известный пример сообщества медузы и рыб.

Наш меридиональный разрез тянется вдоль подводного хребта, пересекающего Индийский океан с севера на юг и получившего название Индийский центральный хребет. Он не имеет строго меридионального направления, отклоняется то к западу, то к востоку, поэтому станции наши оказываются то на одном склоне, то на другом, то в котловине, уже вне подводной возвышенности. Этот район океана особенно интересен для геологов.

Наш разрез проходит к западу от архипелага Чагос, лежащего по тому же меридиану, что Мальдивские острова, но на 300 миль южнее их, примерно на 5° южной широты. Острова Чагос занимают срединное положение в северном районе Индийского океана.

Геологи стараются возможно чаще запускать дночерпатель и длинные грунтовые трубки, беря колонки грунта длиной в 10–15 метров. В некоторых местах на хребте, на отдельных возвышенностях, ни трубка, ни дночерпатель не могут ничего взять. Очевидно, здесь сильные придонные течения смывают с твердых пород все отложения.

К югу от экватора погода стала хмуриться, хотя ветра почти нет. Синоптик говорит, что мы приближаемся к фронту, и действительно, ночью прошел сильный дождь. За линией фронта он обещает улучшение погоды и восточные ветры — мы входим в зону южного пассата.

В пятницу, 19 февраля, делаем последнюю буйковую станцию в самой южной точке меридионального разреза — 16° южной широты. Это «угловая» станция, отсюда мы пойдем на запад. Мы стоим к востоку от Индийского центрального хребта, глубина 3100 метров. На этой станции работали все отряды, и мы брали серию проб воды большим 200-литровым батометром с разных горизонтов.

Когда гидрологи обработали результаты своих наблюдений над течениями на многочисленных дрейфовых и якорных буйковых станциях в восточной и центральной областях Индийского океана, они смогли уже сделать ряд выводов о циркуляции вод в Индийском океане в период зимнего муссона.

Эти исследования особенно интересны потому, что они дают сравнительную оценку течений в поверхностных слоях и движения более глубоких слоев. Иван Михайлович Овчинников, один из основных работников гидрологического отряда, рисует следующую общую картину циркуляции водных масс в Индийском океане. Начнем с движения поверхностных вод.

В период зимнего муссона наблюдается четко выраженное северное экваториальное (или муссонное) течение, идущее на запад. Южная граница его проходит в общем вдоль экватора, к западу постепенно спускаясь южнее, и доходит до 3° южной широты. К западу от Мальдивских островов северное экваториальное течение расходится широким веером. Часть этого течения поворачивает к северо-западу и уходит в Аравийское море, другая часть идет на запад, к берегам Африки, где поворачивает на юг и дает начало экваториальному противотечению.