Это Дот не убедило.
— Ты ничего не понимаешь. Сэм будет пилить ее до тех пор, пока она не согласится.
Кейтлин не могла похвастаться, что хорошо знает дочку Сэма, но подозревала, что та упряма как осел. Чем больше Сэм будет ворчать, тем более вероятно, что Джоди упрется и не сдвинется с места. Но у Дот был такой озабоченный вид, что Кейтлин захотелось немедленно ее подбодрить.
— Да успокойся ты! Мне кажется, что Джоди и Алек настолько не подходят друг другу, что даже если Джоди и придет, то я просто сама не посоветую ей встречаться с ним. С моей стороны это будет мнение профессионала, и Сэм не станет его оспаривать. Надо отдать шефу должное — если он доверяет профессионализму работника, то никогда не пересматривает деловые решения. Джоди никто не будет заставлять встречаться с Алеком Вудвордом, даже если владелец этой компании — ее отец.
— У тебя все так просто…
— А это так и есть. Поверь мне, Дот. Сразу после каникул Джоди отправится в Африку, как и намеревалась.
— А что будет с Алеком Вудвордом?
— Думаю, останется холостяком в Вашингтоне.
— Это с его-то внешностью? — Дот подхватила пальто. — Иногда мне не понятно, где мозги у таких сверхумных женщин, как ты?
Кейтлин весело рассмеялась.
— Что означает сие таинственное замечание?
— Держись к нему поближе, душа моя, и, возможно, тогда сообразишь.
Глава шестая
Чарли Керрик и его жена Бренда оказались прелестной парой, и Кейтлин была рада, что приняла приглашение Алека отобедать с ними. Едва окончив колледж, Чарли унаследовал от дяди небольшую промышленную компанию. Теперь же, спустя тридцать лет, он превратил «Эргон» в процветающую фирму по производству инструментального оборудования. Главное управление находилось в Питтсбурге, но дочерние предприятия компании распространились по многим странам.
Ресторан «Грушевое дерево» располагал к отдыху и приятной беседе. Креольские креветки сменило лимонное суфле. Чарли неспешно рассказывал Кейтлин, что приехал в Вашингтон, чтобы обсудить возможность открытия филиалов компании в бывших странах социалистического лагеря.
— Хочу помочь восстановлению экономики Восточной Европы, — заявил он. — Семья моей матери эмигрировала в Штаты из Польши как раз перед второй мировой войной, поэтому меня и тянет в эти места. Я даже немного понимаю по-польски, а это помогает договариваться с людьми, которые, возможно, станут со мной сотрудничать. Но я отвечаю за деньги акционеров, поэтому должен рассуждать как бизнесмен, а не филантроп, а жесткая экономическая реальность такова, что условия во многих странах Восточной Европы все еще неустойчивы и не гарантируют коммерческого успеха для капиталистических предприятий. — Не думаю, что это вас остановит. Мне кажется, что вы засучите рукава, возьметесь за дело и найдете выход, как сделать капиталовложения прибыльными, — сказал Алек. — Каждый раз при слове «Польша» у вас загораются глаза.
Жена Чарли рассмеялась:
— Вы тоже заметили? У меня складывается такое впечатление, что через каких-нибудь полгода мы очутимся в Кракове или Варшаве. К счастью, наш младший сын в прошлом году поступил в колледж, так что я уже могу складывать чемоданы и прикидывать, какие документы из различных государственных ведомств могут мне понадобиться, чтобы получить разрешение на медицинскую практику в той местности.
— Алек не говорил, что вы врач, — удивилась Кейтлин, тем более что Бренда выглядела типичной домохозяйкой из пригорода какого-нибудь большого города.
— Я — дерматолог и специализируюсь на детских кожных заболеваниях. Я встретилась с Чарли, когда училась в медицинском институте, и сразу же решила, что заловлю его в свои сети.
— Спасибо, дорогая! — Муж отвесил ей поклон.
— Смотри не возгордись, а то я могу и передумать. — Ее теплая улыбка говорила об обратном. — Когда мы с Чарли поженились, мне пришлось немного пересмотреть свои виды на карьеру, — продолжала Бренда. — Я собиралась стать акушеркой, но эта специальность предъявляет большие требования, так как малыши имеют своенравную привычку рождаться на свет Божий либо в три часа утра, либо во время обеда в честь Дня Благодарения, то есть в совершенно неподходящее время.
— Наш сын родился в день свадьбы моего брата, — ухмыльнувшись, заметил Чарли, — и на месяц раньше срока.
— Что ж, он начал свою жизнь так, как хотел, — сказала Бренда. — У него и по сей день не хватает ни на что терпения.
Она обменялась с мужем ласковой улыбкой, и на их лицах Кейтлин уловила взгляд, который замечала много раз на лице сестры, когда ее сыновья, Зак и Мэт, совершали очередную проделку — вроде той, когда закопали однажды игрушечные грузовички в цветочную клумбу, чтобы посмотреть, вырастет ли из них что- то путное. В который раз пришло в голову, что родители любят своих отпрысков безрассудно, слепо.
— Как же вы справляетесь с домашними обязанностями и работой? — заинтересовалась Кейтлин.
— Я не всегда работала на полную ставку, — объяснила Бренда. — Не вижу смысла рожать детей, чтобы их воспитывали всевозможные няни, а это неминуемо произошло бы, если бы я стала акушеркой. С другой стороны, я работала до седьмого пота, учась в институте, и мне казалось преступлением пренебречь своим образованием. Поэтому я и стала дерматологом, а не акушером.
— Да, я понимаю, что у дерматолога не бывает столько экстренных вызовов, — кивнула Кейтлин.
— Слава Богу, почти не бывает. Я нашла практику на неполную ставку в своем районе, и, пока мои дети не кончили школу, я так и работала. А теперь Чарли выдохся, собирается на покой; я же как раз примусь за дело, и следующие двадцать лет, когда мы уже вернемся из Польши, он будет сидеть дома и варить обед, а я займусь карьерой.
Кейтлин могла не спрашивать, довольна ли Бренда своим выбором: эти двое так и светились радостью. Многие женщины не одобрили бы компромисс Керриков, но Кейтлин искренне считала, что они нашли удачное решение.
Конечно, Чарли с первых шагов пошел в верном направлении и осуществил самое главное: создал промышленную компанию, заложив в результате прочный фундамент будущего благополучия, а Бренда в это время подстраивалась под него и, пожертвовав своей карьерой, занималась семьей. Но была бы Бренда счастливее, если бы отвергла Чарли и осуществила свое желание стать акушеркой? Для Кейтлин ответ был ясен. Лицо Бренды загоралось от нежности и гордости, стоило ей упомянуть о своих детях, а взгляд делался ласковым, когда она смотрела на мужа. Без сомнения, ее жизнь состоялась.
Кейтлин так и сказала об этом Алеку, когда тот отвозил ее домой.
— Бренде и Чарли повезло, — согласился он. — Но полагаю, что большинству супружеских пар приходится намного труднее приспосабливать работу к личной жизни.
— Вот как? А я ждала, что ты станешь приводить мне Бренду в пример, как легко нынче женщине совмещать карьеру с замужеством и материнством.
Алек улыбнулся.
— Рад, что я не на все сто процентов предсказуем.
Она могла бы, конечно, сказать, что за прошедшие две недели он проявил предсказуемость тигра, решающего, что ему съесть на ужин: оленя или антилопу. Но потом передумала, так как не хотела нарушить установившееся между ними согласие.
— Зайдешь на чашечку кофе? — спросила Кейтлин. — Ведь еще только половина одиннадцатого.
Алек недоверчиво посмотрел на нее, а она рассмеялась.
— Не бойся, просто скажи «да». Ричард — приятель, с которым я обедала вчера, — привез мне банку чудесного кофе в зернах из очень дорогого магазина в Джорджтауне. А еще он купил бутылочку виски и взбитые сливки, так что мы можем приготовить кофе по-ирландски.
