— Товаищ сташий ейтенант, докладывает командил танковой точки, сейжант Собоев, — заплетающимся языком пролепетал сержант.
Из капонира раздался крик:
— Соболь, кого там хрен принес?
Ротный долбанул сержанта кулаком в лоб, и быстрым шагом направился к двери, открыв дверь пинком, он скрылся внутри капонира.
Сержант сидел на заднице и тряс головой, он и так был в полной прострации, а тут еще по башке получил от ротного.
Из капонира раздавался грохот, звон посуды и шквал матов, потом появился ротный, держа в руках двадцатилитровый стеклянный бутыль, в котором было чуть больше половины браги.
— Петруха! Хватай бутыль и тащи в БТР, — крикнул ротный.
Пятрас спрыгнул с машины, подбежал к ротному и, взяв у него бутыль, попер его в машину.
Ротный, проходя мимо сержанта, бросил ему:
— Скажите спасибо, времени у меня нет на вас блядей. Устроили здесь кабак.
Ротный запрыгнул на броню и крикнул нам:
— Поедем с той стороны гор, — и показал пальцем в противоположную от бетонки сторону, и добавил:
— Колонна нас не ждала, они обогнули горы со стороны бетонки и уже, наверное, стали на блок с другой стороны в одном из кишлаков. А нам ближе обогнуть горы с этой стороны. Ну все, двинули.
БТР ротного дернулся и стал набирать скорость, мы двинулись за ними, помахав рукой обалдевшим от переполоха танкистам.
— Во, ни фига себе ротный отоварился, — сказал я.
— Надо будет у ротного литра три вырулить, — предложил Хасан.
— Ага, щас, он уже разогнался и отлил.
— Ну, на чарс сменяем.
— Ему твой чарс нахер не упал. Да и вообще, у тебя чарс-то хоть есть?
— Сейчас в каком-нибудь кишлаке возьмем.
— Ну так сначала возьми, а уже потом меняться думай.
Я высунулся из люка, солнце клонилось к закату и «афганец» начал потихоньку утихать, но все равно в лицо дул поток горячего воздуха. Пыль от переднего БТРа относило в сторону, и на броне более или менее можно было ехать. Надо набрать во фляжку воды из бака, подумал я и стал вылезать из люка.
Сзади на каждом БТРе стояли два бака с водой обшитые кошмой, вода была в Афгане на вес золота. Кошмой мы обшивали баки для охлаждения воды, смачиваешь ее периодически водой, и обдуваемая ветром кошма становится холодной, не дает нагреться воде в баке.
— Ну, как тут наверху? — спросил я пацанов.
— Да все ништяк, вот ждем, когда солнце сядет, а то запарила уже эта жара, — ответил Урал.
— Сапог, а ты-то как, не выпал еще?
— Да нормально все, — ответил потухшим голосом Сапог.
Я открыл крышку одного бака и засунул флягу в воду, внутри что-то звякнуло, я не понял. Фляга об стенку бака стукнулась, что ли? Да вроде до стенки еще далеко, я пошарил рукой и нащупал канистру внутри бака. Во, ни фига себе, а это еще откуда? Я оглянулся назад и увидел напряженно глядящего на меня Урала, остальные сидели спокойно, и никак не реагировали.
— Это моя канистра, — сказал Урал.
— Ты что, Урал, вообще охерел, канистру с дизмаслом в бак с водой засунул? — спросил я, подумав, что в этой канистре дизмасло для продажи.
— Да там брага, — еле слышно сказал Урал.
— Что, брага? — переспросил я, не поверив своим ушам.
— Да, да, брага, — глядя на меня, громко ответил Урал.
Туркмен, Качок и Сапог мгновенно повернули головы к нам.
— А какого черта ты молчал, Татарин хренов? — допытывался я.
— Она еще не готова, а вам скажи, так вы ее выжрете, и не дождетесь.
— Сколько времени стоит? — спросил Туркмен.
— Трое суток будет сегодня вечером, — ответил Урал.
— Ну ты, Татарин, даешь, двадцать литров браги, и ты молчишь, — не переставал удивляться я.
— Да чего ты, Юра, насел на меня, как будто б я один ее выпить собрался, вот поспеет, и выпьем вместе.
— Да уже трое суток прошло, ее уже пить вовсю можно.
— Да успокойся ты, Юра, сейчас на блок станем и спокойно выпьем, не на ходу же ее хлебать, — сказал Качок.
— А вдруг меня духи замочат, и я не успею даже браги напиться, — не унимался я.
— Замочат, нам больше достанется, — сказал с подколкой Туркмен.
Тут вылез из люка Хасан и крикнул:
— Чего вы там у баков собрались?
— Тут брага, 20 литров, Татарин затарил в бак канистру, а я нашел.
— Не пиз…и! — крикнул Хасан, вытянув лицо от удивления.
БТР вдруг повело в сторону.
— За дорогой смотри, дурак, — крикнул я ему.
— Вы там без меня не пейте, имейте совесть. Туркмен, на, езжай. Кто водила, я или ты?
— Фигу тебе, сам сел за руль, теперь вот и езжай, а мы тут браги похлебаем, — ответил Туркмен.
— Я сейчас брошу руль, на фига мне это надо.
— Да езжай, не боись, никто ничего пока не пьет. На блок станем, потом вмажем, — успокоил я Хасана.
— Надо было подрочить этого Таджика, — сказал Туркмен.
— Да на фиг он сдался. Ты что его не знаешь? Сейчас руль бросит, и тебе потом ехать. А если он от руля оторвется, то эту брагу придется нам пить сейчас, Хасан просто так не успокоится, — сказал я Туркмену.
— А мы ротному завидовали, а у самих брага в баке едет. Ну ты, Урал, даешь, — покачал головой Качок.
— Что б вы без меня делали? — пропел Урал с довольной миной.
В сторону перевала пролетели две санитарные вертушки и четыре «крокодила».
— Там на перевале, что-то серьезное происходит. Штурмовики начинают подтягивать, — произнес я, глядя в небо.
— Нам придется духов у подножья ловить, наверное, — высказал мнение Урал.
— Если до темноты до наших доедем, то да, а если не успеем, и стемнеет, то наоборот, духи нас будут ловить у подножья. Так что надо быстрее обогнуть эти горы, и примкнуть к нашим, пока не поздно, — ответил я Уралу, и полез в люк БТРа.
— Юра, что там за брага? — спросил меня Хасан.
— Да Урал затарил канистру с брагой в бак с водой, а я хотел воды набрать, ну и надыбал ее там.
— А че он молчал-то?
— Ну как че? Чтоб мы ее не выпили раньше времени.
— А когда он ее поставил?
— Вчера вечером, — я не стал говорить Хасану, что брага стоит уже трое суток, а то бы он бросил руль, и полез ее пробовать, ну а за ним и все остальные, ну и я, конечно.
— О, завтра уже можно пробовать, — сказал Хасан с довольным видом.
— Брага брагой, а я жрать хочу с самого утра.
Я полез в коробку, вынул оттуда пачку сухпайка, открыл ее и достал банку с тушенкой и сахар, кашу брать не стал, она в холодном виде как застывший парафин. С открывашками проблем не было, они шли в комплекте к цинкам с боеприпасами, и к банкам с запалами от гранат. Сухари и кашу я закинул обратно в
