— Короче, никому не говорим, не дай бог, прознают в полку про это, тогда целая очередь будет стоять возле нашего блока, и в оконцовке шакалы заберут все, — заявил Туркмен.
— А мы никому ничего не скажем, а если узнают, скажем выпили все, а если не поверят, скажем Хасан сожрал, тогда поверят точно, Хасана в полку все знают, — сказал я.
— А я точно все сожру, сожру — как пить дать, — ляпнул Хасан.
— Короче, так — Хасана наблюдающим не оставлять, и как минимум двоим круглосуточно за ним наблюдать, — провозгласил с подколкой Туркмен.
Сапог тем временем сидел тише воды ниже травы, он только улыбался, медленно переводя взгляд то на одного из нас, то на другого, в зависимости от того, кто начинал говорить.
— Хоть бы духи не обломали, — произнес с сожалением Урал.
— Да я тогда снесу нах-й эти горы вместе с духами, — заявил я.
— Пацаны, только не увлекайтесь, а то улетим капитально, я знаю эту вещь, кайф должен быть в меру, остальное допьем позже, а сейчас надо подумать, кто и когда наблюдающим будет стоять. Как, с десяти начнем, как обычно? — предложил Туркмен.
Туркмен всегда в подобных случаях выписывал нам тормоза. Как хорошо, что хоть один был с понятием в нашем экипаже, иначе все эти кайфовки могли когда-нибудь нам боком вылезти. Хоть «замком» был и Хасан, но в экипаже, да и в роте тоже, слушались больше Туркмена. Ротный это тоже знал, он не раз уговаривал его на должность замком взвода, но Туркмен не соглашался, ему больше нравилось быть водилой в нашем экипаже. Да ротный слишком и не напирал, он знал, если Туркмен сказал нет, значит — нет, а если надо было что-нибудь серьезное поручить экипажу, то ротный и так в большинстве случаев обращался к Туркмену.
А что касается кайфа вообще, то это была одна из тех немногих отдушин в этом аду, надо же было как-то отвлечься, хотя бы для того, чтоб не сойти с ума. Офицеры разряжались спиртным, ну и кайфом тоже многие младшие офицеры баловались, да и некоторые старшие были ни без греха. Мы же в основном расслаблялись разным кайфом, ну иногда спиртным при случае, вот так и протекала наша служба для тех, кто еще оставался жив в этой проклятой стране.
— Давайте я первый буду, — предложил я и посмотрел на часы, время было пол девятого.
— Я тебя сменю, — сказал Хасан.
— Нет, первый пусть стоит Сапог, мы еще спать в это время не будем, а потом Юра, ты его сменишь, ну и так далее, — спокойно сказал Туркмен.
— Ну хорошо, я не против, остальные, думаю, тоже, — ответил я Туркмену.
Все согласились с этим предложением, Сапог все-таки первый раз в рейде, поэтому ему и стоять наблюдающим с десяти часов до полпервого, спать в это время не сильно тянет, хреново тому, кто попадал под утро, в это время самый сон, на этот раз последним стоять выпало Уралу. Мы стояли по два с половиной часа, и как раз получалось до восьми утра.
— Ну что, может, в картишки перекинемся. Хасан тащи карты! — крикнул я Хасану, он в это время шарился по отсеку БТРа.
— В че играем? — спросил Урал, потирая руки.
— В тысячу неохота, там писанина запарит. Может в очко? — спросил я.
— Да ну это очко, давайте просто в дурака скинемся, — предложил Туркмен.
— Ну, че решили? — спросил, подойдя, Хасан, в руках у него была колода карт.
— В дурака давай, там меньше думать надо, а то под кайфом мозгами шевелить неохота.
— Ну, давайте в дурака, — сказал Хасан, и стал раздавать карты.
Мы увлеклись игрой в карты, и просидели за ними часа два, после чего я предложил:
— Может, чайку хапнем?
— Блин, разогреть бы его, жаль, что стемнело, — сказал с сожалением Хасан.
— А давай в халабуде нашей небольшой костер разведем? — предложил я.
— Отсвечивать будет, — сказал Туркмен.
— Да не будет. Думаешь, духи заметят?
— Если духи не заметят, то шакалы увидят, все равно пиз-ы получим, — ляпнул Урал.
— Да ладно, чего вы шугаетесь, не холодный же хлебать, да и разбавить его кипятком не мешало бы. Давай так — кто первый в карты проиграет, тот и чай подогревает, — внес я предложение.
— Ну ладно, давай, Юра, раздавай, — согласился Туркмен.
Первым вылетел Урал, он молча встал и пошел готовить кипяток. Полкотелка воды закипели быстро, мы добавили в кружки с крепким кайф-чаем кипятка, и стали его не спеша хлебать.
Около двенадцати часов пацаны накайфовавшись, стали собираться спать.
— Сапог иди спи, я постою, все равно через полчаса менять тебя.
Взяв автомат и подсумок я взобрался на броню и стал наблюдать за ракетами и трассерами, летящими с наших блоков, под кайфом было интересно наблюдать за этим зрелищем. Утром мы все проснулись, это значило, что ночь прошла спокойно, а больше нам ничего и не надо. Главным для каждого из нас было утром проснуться живым.
Маленькая прогулка по окрестностям
Проснувшись, я посмотрел на часы, они показывали начало восьмого, оглядевшись вокруг себя, я заметил, что пацаны еще спали, напротив лежал Туркмен на десантном сидении, на полу отсека лежали Хасан с Сапогом, укрывшись бушлатами. С наружи БТРа что-то гремело, наверное, это Урал чай кипятил. Я поднялся, и осторожно, чтоб не разбудить пацанов, вылез на броню, солнце уже встало из-за горизонта, но жара еще не наступила, ветра тоже не было, «афганец» начинает задувать часам к девяти, вокруг было тихо и спокойно, стрельба из блоков тоже не велась. Я глянул вниз и удивился, недалеко от БТРа вместо Урала был Хасан, он чего-то колдовал над стопкой дров, рядом с ним стоял котелок с водой.
— Хасан, ты чего там колдуешь?
— Огонь развожу, не видишь что ли.
— А чего это ты вдруг спохватился? Обычно тебя хрен заставишь, чего-нибудь сделать, а тут ты сам соскочил, и еще костер разводишь. А-а-а, понятно! Я совсем забыл, ты, наверное, чайку захотел хапнуть? А чего косяк-то не забиваешь? Косяк-то легче забить, чем воду вскипятить.
— А я вот чаю захотел. Ясно?
— Ну, еще бы не ясно было, все яснее ясного.
— Юра, пошел ты на х-й!
Из люка появилась голова Туркмена, он посмотрел на меня сонными глазами, и спросил:
— Че вы орете?
— Туркмен, скажи, ты видел хоть раз Хасана, с утра по раньше разжигающего костер, чтоб вскипятить нам чаю?
— Нет, первый раз вижу, — ответил Туркмен.
— Даже Сапогу не доверяет, и Татарину не дал достоять до восьми, прикинь, — сказал я, глядя на Туркмена.
— Я сейчас себе кружку запарю, а вам х-й, — ляпнул Хасан.
— Все, молчу-молчу, Хасан. Только ответь мне одно, ты теперь вот так каждое утро будешь нам чай запаривать? — продолжал я подкалывать Хасана.
— Да, каждое утро буду кипятить! И даже в постель подавать. Теперь доволен? — ответил Хасан, продолжая разжигать костер.
— Пока чай не кончится, — поправил Туркмен.
— Слушай Туркмен, если Хасан таким темпом будет суетиться, то чаю надолго не хватит.
В это время на броне появился Урал и, потирая свои глазные щелки, направился с котелком к баку с водой.
— Пошли Юра, тоже умоемся, — махнул мне рукой Туркмен.
После того как мы немного умылись, я обратился к Уралу:
