же пацаны, как и мы, только старше на три-четыре года.
— Да я знаю, чего ты мне объясняешь.
— Ну а чего тогда спрашиваешь?
— Индрек, а чего тебе афошки-то приспичили?
— В дукан хочу смотаться, закупиться немного надо. Я ведь зеленый листок повезу в Союз, может домой смогу заскочить.
— Эдика гроб ты поедешь отвозить, да?
— Да, я и еще один парнишка, его земляк с нашей роты.
— Смотри, чтоб тебя там в Дагестанском ауле не замочили.
— С чего это вдруг?
— Помнишь, год назад я и взводный отвозили чижа узбека, который сам подорвался на гранате, он еще хотел гранату из подсумка достать, за кольцо потянул, кольцо вытащил, а граната в подсумке осталась?
— А, ну да, припоминаю.
— Он с аула был под Самаркандом. Так вот, когда родня его узнала, что гроб из Афгана пришел, там вой такой поднялся на весь аул. Меня-то не тронули. Я что? Я такой же солдат. А взводного чуть не затоптали, они с военкомом еле отбились от баб.
— Да ну, Юра, кончай такое базарить. Напугать меня хочешь наверно?
— А что пугать, я говорю то, что было.
— Во-первых, Эдик не с аула, а с Махачкалы, а во-вторых, Дагестан не Узбекистан.
— Да что ты так запереживал, Индрек, я просто рассказал случай, который произошел со мной, только и всего, а ты сразу начал.
— Да я не переживаю, просто неприятное это дело, груз 200 сопровождать.
— Ну конечно. Чего ж тут приятного? Одно успокаивает, что там не ты лежишь, и то ладно.
— Это точно.
— Ну ладно, Индрек, я пойду на склад, а то наши выезжают скоро, надо проверить, чего там мои болваны получили из боеприпасов. Ты что куришь-то, блатные есть какие-нибудь?
— 'Ростов' будешь?
— 'Ростов' у меня тоже есть, я думал ты LМорэі или LКэмэлі куришь.
— Да какой LКэмэлі? Я еще первую зарплату не получил, сегодня надо сходить.
— Обмывать будешь?
— Елки-палки, у меня вся получка только на обмывку уйдет, всем надо обмыть.
— Индрек, мне все не нужны, ты главное обмой своим пацанам, а остальные потом.
— Ладно, ладно, обмою, какой базар. Хасану и Туркмену привет от меня передай.
— Ладно, передам и скажу, что ты обещал два флакона водяры. Ништяк?
— Ништяк, ништяк, передавай, как приеду из Союза, зайду.
Я встал и направился к выходу:
— Давай, Индрек, заходи, будем ждать, — сказал я напоследок, и вышел из палатки.
Жара стояла ужасная, наверное, все шестьдесят лупит, да еще афганец задул. Ох, как уже надоел этот суховей, и когда только я не буду видеть эту сумасшедшую жару, раскаленный песок и скалы, когда не буду слышать, как завывает этот проклятый ветер-афганец, подымая песок на несколько метров от земли, а пыль чуть ли не до самого неба. Проклятая страна, и за что нам такое наказание.
Я медленно шел в направлении склада, и мечтал о том, что буду делать по приезду в Союз. Как бы там ни было, а это, наверное, мой последний рейд, а потом долгожданный дембель.
На дембель уже все было готово, и парадка со значками, и дипломат упакован, оставалось главное, провезти в Союз чеки через таможню, а подарков можно будет и в Ташкенте накупить. Хотя кому подарки- то везти? Разве что себе самому. Можно было бы зайти к этой сыкухе — Ленке, дочке директора, ей уже восемнадцать стукнуло. Да только папаша ее, дурак, как узнает, житья все равно не даст, найдет какой- нибудь повод и посадит к чертям собачим, если конечно я его раньше не прибью, козла.
Так в раздумьях я даже не заметил, как пришел на склад. Носорог, сидя на ящиках, что-то оживленно рассказывал чижам, размахивая руками, а те делали вид, что внимательно его слушают, лишь бы только не злить этого придурка.
Я подошел поближе, Носорог меня увидел и начал вставать, медленно и с большим обломом.
— Ну что Носорог, все получили?
— А як же, усе, шо ты казав, получено.
— Я проверять не буду, но если что-то не так, то ты, Носорог, сам знаешь, что будет.
— Не, не, туто усэ, шо ты казав, я провирыв два рази. Мы усе разложилы по кучкам на кажный БэТиР.
Я сел рядом с ними и закурил сигарету, настроение было какое-то тоскливое, разная ерунда лезла в голову, да еще этот сон не дает покоя.
Мы сидели на ящиках с патронами и молчали, думая каждый о своем.
— Слушайте, — обратился я к пацанам, — вам сны снятся?
— Да бывает, — ответил парнишка литовец, и добавил, — дом часто снится, мать, отец, братишка снится, ему было четыре годика, когда меня призвали, через месяц будет уже пять.
— Оно и понятно, вы недавно из дома. А у меня нет дома, я вырос в детдоме, учился в спецшколе, потом колония, и вот армия. Поначалу мне тоже снился детдом, а сейчас,.. — я замолчал, что толку говорить кому-то о своих снах, все равно не поймут, я и сам-то в них разобраться не могу.
Тут вдруг в разговор встрял Носорог:
— А мини дивчина снылась, гарна така дивчина. Я йии раздягаю, усэ сняв, глядь, а у нэй диркы ныма. Я ны пийму, куды суваты-то?
Я не выдержал, и крикнул:
— Слушай Носорог, заткнись! Сам придурок, и сны у тебя дурацкие. Молчи лучше.
— А шо я, я кажу шо мини снылось, — ответил приглушенно Носорог.
— Лучше не кажи ничего, не нервируй меня. Ты вообще, что-нибудь путное говорил когда-нибудь? Постоянно чушь мелешь, — сказал я Носорогу.
Показались наши БТРы, ну вот и все, подумал я, сейчас грузимся и вперед, заре навстречу, и вдруг вспомнил, что не ходил на обед. Как вспомнил про обед, так сразу жрать захотелось, ну черт с ним, по дороге в какой-нибудь продуктовый дукан заскочим или, на крайняк, сухпай приговорю.
— Ну все, подымайтесь, сейчас грузиться будем, машины вон на подходе, — скомандовал я бойцам.
БТРы мчались на всех парах, подымая пыль. Первым подъехал БТР ротного, второй с новоиспеченным взводным, это был его первый рейд, и у него был боевой вид, он гордо восседал на башне БТР а с АКСом, как царь на троне. Третьим подъехал БТР во главе с командиром второго взвода, потом машина старшины и последним был наш.
Я заметил на броне нашего БТРа Сапога, его было не узнать, в новом танкаче, отмытый, побритый, лицо его излучало счастье и восторг. Хасан сидел позади Сапога и прикалывался, тыча в него пальцом, после чего жестом показал, «мол, как он тебе?» Я показал ему, что все, мол, ништяк, на высшем уровне.
Ротный спрыгнул с брони и крикнул мне:
— Ну что, все готово?
— Да, готово, пусть разбирают боеприпасы, здесь разложено на каждую машину, — ответил я ротному, и спросил:
— А кто колонной командовать будет, товарищ старший лейтенант?
— Замполит будет. Командир в Шиндант уехал утром. Чего у вас там утром с замполитом вышло? Он мне на вас жаловался.
— Не заметили, как он вошел в палатку, не поприветствовали его, ну и так далее.
— Не заметили, говорите? Да вы его в упор не видели, вы друг друга ни черта не видели, а чего уж там говорить об остальных.
После чего ротный повернулся к машинам и крикнул:
— Ну, чего сидите как в гостях? А ну давай по быстрому хватайте патроны и грузите в машины, нас колонна ждет на бетонке.
Рота высыпалась с БТРов, и все принялись грузить боеприпасы в машины. Я подошел к Носорогу и взял
