Жизнь с препятствиями

Как разрушили Карфаген. Раб может воспитать только раба, даже если сделает его властелином вселенной.

Гробовая гласность. Если б за правду награждали, а не наказывали, сколько в мире было бы правдолюбцев!

Тургеневские места. Счастье никому не открывает лица, и узнать его можно только со спины, когда оно уходит.

Вилка по имени Ложка

Жила-была вилка по имени Ложка

Жила-была вилка по имени Ложка.
Быть может, судьба засмотрелась в окошко,
Быть может, она заглянула в бутылку,
Когда вместо ложки состряпала вилку.

И так это вышло нелепо и глупо,
Что бедная вилка не может без супа,
На щи и борщи проглядела гляделки,
Ночуя и днюя в глубокой тарелке.

И все ж постепенно, от супа к окрошке,
Освоила вилка профессию ложки.
Трудилась на совесть. Лишь то неприятно,
Что все из нее выливалось обратно.

И тут разыгрались вокруг аппетиты:
Да что ж это, братцы? Едим, а не сыты!
И даже, стремясь накалить обстановку,
Один аппетит объявил голодовку.

Такая вот вилка по имени Ложка.
Из ложки такой не накормишь и кошку.
На эту бы ложку накалывать мясо,
Она была б вилкой высокого класса.

Она даже внешне похожа на вилку.
Но просто судьба заглянула в бутылку,
А может, она замечталась немножко,
Когда создавала несчастную ложку.

Но — ложка не ложка — а все же при деле.
Она от работы уже на пределе.
И если покуда не все еще сыты,
То, братцы, умерьте свои аппетиты!

А время беспечно бежит по дорожке
И черпает годы не вилкой, а ложкой,
И черпает счастье не ложкой, а вилкой…
Ну просто не может судьба без бутылки!

Доисторическая история

Гераклит утверждал, что прекраснейшая из обезьян безобразна, если сравнивать ее с родом человеческим. Но это если смотреть из рода человеческого. А если смотреть из рода обезьян?

Когда обезьяна взяла в руки палку, она еще не знала, что палка имеет два конца.

Вот интересно: кого бы выбрала обезьяна, если б выбирала из своей среды человека демократическим путем?

Когда человек пришел к власти, обезьяна ушла в оппозицию. Но время от времени она возвращается, и тогда в оппозицию уходит человек.

Цивилизация развивалась бы намного быстрей, если б первые люди меньше ели друг друга. Но это создавало бы определенные экономические трудности. Когда человек съедает человека, сразу двое перестают хотеть есть. А когда не съедает, оба остаются голодными.

Собственность рождалась в муках, как и все, что рождается на земле. Главная мука состояла в том, чтобы отличить свое от чужого. Чужое нередко больше нравится, чем свое. Еда в чужой тарелке, жена в чужой постели.

Есть у чужого и другие преимущества. О нем не нужно сушить голову, сторожить его день и ночь. А чужие болезни? Чужие неприятности? Нужно ли доказывать, что они намного лучше, чем свои?

Во времена первобытного коммунизма каждый человек на земле был коммунист. Мыслей не хватало, поэтому все коммунисты были единомышленниками.

На смену первобытному коммунизму пришло рабовладельческое общество. Из бывших коммунистов получились отличные рабовладельцы, а из менее удачливых — неплохие рабы.

Все вздыхали о коммунизме. Но он был детством человечества, поэтому мог повториться лишь как впадение в детство.

А помните наш Каменный век? Камня, конечно, не хватало, но зато какой был энтузиазм! Такой, что от Каменного века камня на камне не осталось.

Не из Каменного ли века дошла до нас эта привычка — стоять на пьедестале, простерши руку в неведомую даль и указывая народу путь, по которому сам не можешь сделать и шага?

Реплика обезьяны: «Иногда опасно уходить от достигнутого. Даже вперед».