Э.Б. Литтон в своем труде «Возвышение и падение Афин», а также Бишоп Тирлуолл во втором томе «Истории Греции». Но их опроверг Гроут в четвертом томе своих исторических исследований. Автор согласен с его словами: «В практике решений афинского суда по уголовным делам, 50 талантов было тем минимальным наказанием, предложенным защитниками Мильтиада для замены смертного приговора. В тех случаях, когда наказание за тот или иной проступок не было предусмотрено законодательством, вопрос о том, какой приговор вынести, решался самими судьями. Сначала обвинитель называл наказание, которое считал необходимым назначить преступнику. Затем просили высказаться обвиняемого о том, какой приговор он бы себе назначил. Судьи должны были сделать свой выбор между двумя наказаниями, никакого промежуточного варианта не допускалось. Конечно, при такой судебной системе обвиняемый стремился определять себе наказание, которое действительно соответствовало бы его преступлению. Ведь если бы он просил для себя слишком легкого наказания, суд был бы вынужден принять приговор, которого требовало обвинение». Рассказы о том, что Мильтиад умер в тюрьме, или о том, как его спасло от смерти лишь вмешательство Притана, Гроут отрицает как выдумки более поздних времен. Примечательно, что Геродот никак не упоминает эти версии. Действительным фактом является то, что, как упоминает Платон, афиняне предлагали выслать Мильтиада, а Притан в самом деле высказался в его защиту. Однако следует помнить, что Платон, каким бы великим гением он ни был, являлся (как пишет Нибур) предвзятым свидетелем, склонным окрашивать черной краской деятельность демократических институтов своего города. Если бы Притан на суде над Мильтиадом подал голос против наказания, предлагаемого городом, и высказался за более мягкий приговор, то Платон (чтобы описать несчастья, выпавшие на долю афинян) с готовностью преувеличил бы этот факт в своих трудах.
17
В своих записях по этому поводу Арнольд отмечает, что через сто лет Агафоклу, который имел в своем распоряжении гораздо меньше греческих воинов, чем было в афинской армии под Сиракузами, почти удалось захватить Карфаген.
18
Необходимо отметить, что ядро армии Карфагена в значительной мере составляла пехота, сформированная из выходцев из Испании. Несомненно, Алкивиад и другие видные афинские политические и военные деятели были знакомы с такой системой и намеревались применить ее. Обладая необычайным обаянием и той притягательной силой, позволявшей ему пользоваться доверием и поддержкой представителей любых классов и любых народов, а также имея несомненный талант полководца, Алкивиад мог бы стать великим полководцем, стоящим во главе армии кондотьеров, каким впоследствии удалось стать Ганнибалу.
19
Здесь Алкивиад имеет в виду Спарту, которая не имела укреплений. При этом его слушатели должны были посмотреть вокруг со смешанным чувством тревоги и негодования.
20
Эффект, который производило на жителей других греческих государств присутствие в войсках спартанского командира, аналогичен тому впечатлению, которое производит появление в туземных индийских войсках британского офицера.
21
22
23
См.:
24
См.:
25
См.:
26
См.:
27
Заметки Митфорда по поводу стратегии Дария I в последней для него кампании очень справедливы. Получив незаслуженно завышенную оценку в качестве историка, в наше время Митфорд так же незаслуженно подвергается излишним нападкам. О его пристрастности, так же как и о недостатках его школы, уже было сказано достаточно. Поэтому он теперь не считается авторитетным специалистом в области политики античной Греции. В то же время ясность оценок, блестящее изложение и общий здравый смысл в его комментариях (где он старается давать рекомендации, не навязывая прямо свое мнение) делают его сочинения интересными и занимательными.
28
См.:
29
См.:
30
См.:
31
См.:
32
Построение войск Клебера в битве при Гелиополисе (20 марта 1800 г. в Египте), где 10 тыс. европейцев-французов на открытой местности противостояли 80 тыс. солдат турецкой армии, пришедшей из Сирии, можно сравнить с тактикой Александра при Арбелах (см.:
33
Лучшим пояснением этому могут послужить слова Наполеона о столк новениях французских кавалеристов с мамлюками: «Два мамлюка были способны одержать верх над тремя французами, потому что они были лучше вооружены, лучше держались в седле и лучше подготовлены; у них было две пары пистолетов, короткое ружье (карабин), шлем с забралом и кольчуга; они имели сменных лошадей и пеших помощников. В то же время сотня кирасир уже не боялась сотни мамлюков; три сотни били такое же число противника, а одна тысяча могла легко обратить в бегство полторы тысячи мамлюков, настолько велика была роль тактики, дисциплины и умения маневрировать! Леклер и Лассаль в боях с мамлюками строили своих кавалеристов в несколько шеренг. Когда мусульмане начинали брать верх над первой шеренгой французов, вторая приходила на помощь на правом и левом флангах. Мамлюки приостанавливали движение и пытались развернуться в сторону флангов. В этот момент им самим всегда наносился удар во фланг, и они неизменно терпели поражение» (
34
Автор сознательно не приводит цифры потерь в битве, так как данные, которые приводятся в рукописях, явно не отвечают действительности; цифры Курция Руфа также не вызывают доверия.
35
В настоящее время (в 1851 г.) на выставке в Гайд-парке представлена модель пиратской галеры Лабуана, часть мачты которой может быть опрокинута на вражеский корабль и использоваться в качестве абордажного моста. Следует сравнить ее с кораблем, описанным Полибием, где по указанию римского адмирала Дуилия крепились специальные абордажные мостки – «вороны». Благодаря этим приспособлениям римлянам удавалось одерживать победы над мощным флотом Карфагена.
36
