какой-то ручей. Пока я выбирался, прошло достаточно много времени и я успел как раз к их паническому бегству, как будто под них подложили динамит… Я ждал, но близко не подходил. Потом приехали вы, но откуда мне было знать, что вы – свои?
– Ну, теперь все в порядке, мистер Пуллинджер, – сказал Эл, – можете успокоиться. Я связался со штабом, а они – с департаментом полиции Нью-Йорка, и если нам повезет, то далеко они не уйдут.
– Я бы разорвал их своими руками, – сказал Пуллинджер, глядя на свои руки, а не на Роджера.
Они сидели за столом с остатками завтрака и блюдцем, полным окурков, в гостинице в Вайкоме. За стеной шумел пылесос. За окнами на глади озера сияло солнце.
Пуллинджер встал.
– Теперь я хочу поспать, – объявил он. – Шли бы и вы, Роджер.
– Я уже поспал, сколько надо.
– Я же говорил, что вы счастливый человек! Так оно и есть. Сержант позаботится о вас. Позднее мы вместе отправимся в Нью-Йорк, если не получим других распоряжений, – Он подавил зевок. – Вы здесь единственный человек, который все еще может указать пальцем на Гиссинга.
– Я даже в спешке не забуду его, – ответил Роджер.
– Сержант, – сказал Пуллинджер, – берегите мистера Веста, он для нас очень ценен, – и снова зевнул, отправляясь в свою комнату.
Дверь за ним захлопнулась. Сержант Эл сказал, что ему предстоит работа и вопросительно посмотрел на Роджера:
– Может быть, вы пойдете со мной, мистер Вест. Мне нужно написать подробный рапорт о случившемся.
– Очень хорошо, – согласился Роджер.
Отделение полиции было недалеко. Широкая главная улица Вайкома была асфальтированной, а обочины – земляными. Людей на улице очень мало. Большие сверкающие машины припаркованы на стоянках или закрыты в гаражах. Два магазинчика и супермаркет полупусты, и глаза Роджера приковывали заполненные товаром полки.
Сержант Эл пользовался словами экономно: сезон почти закончился, погода может ухудшиться в любую минуту – и тогда почти до самой весны будет мало работы. Он шел впереди, молча кивая встречным – нескольким служащим и полицейскому, который был с ним ночью. Подойдя к своему кабинету, он пропустил Роджера первым и закрыл дверь. Выдвинув верхний ящик стола, он достал конверт, в котором лежал нож для бумаг.
– Я сделал то, что вы сказали, мистер Вест. Но я не могу отдать его вам. Я должен вручить это моему боссу. Я никому не сказал ни слова, другие тоже будут молчать.
– Чем меньше людей будет знать, что у нас есть отпечатки пальцев Гиссинга, тем лучше, – заметил Роджер.
Он не мог даже предполагать, с кем ему еще предстоит встретиться, рассказ Пуллинджера не вызывал сомнений. И никаких новостей, кроме тех, что рассказал Пуллинджер, а ему многое нужно было бы знать.
Он мог позвонить Марино.
Он должен был позвонить Марино.
Эл слушал.
– Ну так что, – сказал Эл и улыбнулся. – Полагаю, это первый звонок в Англию из Вайкома, мистер Вест, но какая разница? Вы можете подождать до Нью-Йорка или Вашингтона или еще лучше…
Он не закончил.
Роджер услышал голос. Он вскочил гораздо быстрее, чем сам мог предположить. Это был единственный в мире голос. Роджер в два прыжка очутился у двери и распахнул ее.
Лисса объяснялась с полицейским:
– Я застану здесь мистера Роджера Веста? Мне сказали…
– Правильно, я здесь, – произнес Роджер.
Лисса повернулась, ее глаза блестели. Казалось, это была встреча после долгой разлуки.
19. ОБИТЕЛЬ ШОУНОВ
Они не двигались, не говорили, не касались друг друга руками, а стояли на расстоянии двух ярдов. Роджер застыл в дверях, за ним – сержант Эл; Лисса, казалось, забыла о полицейском, с которым только что говорила, и вообще об окружающих. Девушка перестала стучать на машинке, наступила тишина. Это длилось всего несколько секунд, а казалось – вечность.
Сержант Эл, у которого заблестели маленькие глазки, издал какой-то неопределенный звук – и колдовство разрушилось. Когда Роджер очнулся, лица Джанет и мальчишек всплыли у него в памяти. Но он не испытывал вины или беспокойства. Его чувства как бы выплеснулись из него, оставив странную пустоту.
– Привет, Роджер, – сказала Лисса, пожимая ему руку. – Вы напугали меня.
– Я сам испугался, – ответил Роджер, оборачиваясь и все еще держа ее руку. – Это сержант Эл.
– Так просто, Эл? – Ее сияние вызвало на лице сержанта самодовольную улыбку.
– Сержант Эл Гинни, мадам.
– А я – Лисса Мередит.
Все трое вошли в маленькую комнату, сержант предложил им садиться и сел сам. Однако Лисса осталась стоять.
– Я не могу ждать, я хочу поскорее все узнать. Роджер, это правда, что вы видели Рики?
Он кивнул.
– Как он? Как себя чувствует? – Казалось, она боится спрашивать.
– Испуган, – сказал Роджер, – но в порядке.
– Вы непременно должны повидать Шоунов. Они выглядят хуже, чем вы можете предположить. Дэвид думал, что получит Рики, как только вернется сюда. Белле свирепствует как сумасшедшая. Я думаю, ад выглядит, лучше их дома. – Она помолчала. – Вы его действительно видели?
– Да.
– Что происходит? – спросила Лисса. – Из Вашингтона позвонили и сказали, что и Пуллинджер здесь. Я до сих пор ничего толком не знаю. – Она посмотрела на Эла Гинни: – Вы получили какие-нибудь инструкции из Вашингтона, Эл?
– Нет, мадам. Я в любом случае получу их через Олбани, – ответил сержант. – Но мне не нужны инструкции по поводу того, что говорит мистер Пуллинджер. А он говорит, что мистер Вест может делать все, что пожелает.
– А где мистер Пуллинджер?
– Он в постели. Мне кажется, ему порядочно досталось.
– Вы знаете, что произошло с вами обоими в Нью-Йорке? – спросила Лисса у Роджера.
– Он рассказал мне.
– Тогда нам незачем его беспокоить, – решила Лисса. – Мы сразу же отправимся к Шоунам. Здесь вам совершенно нечего делать. Вы готовы?
– Только одно маленькое дельце, сержант, – сказал Роджер. – Это нож для бумаг.
Когда он сказал ей о важности этого ножа, она открыла сумочку и достала удостоверение. Роджер увидел на нем ее фотографию.
– Мы заберем этот нож, Эл, – сказала она.
Гинни внимательно посмотрел на удостоверение, потом – на нее.
– Конечно, можете его забрать. Я уже снял отпечатки, зарегистрировал и отправил копии в Нью-Йорк со специальной почтой и в Вашингтон самолетом. Мистер Вест думает, что они могут быть очень нужны. Имеется любопытное обстоятельство, мистер Вест. Там, в доме Вебстера, поработали наши ребята, но подобных отпечатков нигде не нашли. Мы не можем быть уверены, но думаем, что человек, оставивший их на ноже, прибыл туда всего за час или около того до побега мистера Веста.
– Он носил перчатки, – сказал Роджер, – Он всегда носит перчатки или заклеивает кончики пальцев пластырем. Он забылся лишь на несколько минут, и этого было достаточно. Он думал, что если он не оставляет отпечатков, то он недосягаем. Я в твоем распоряжении, Лисса.
