светились, как затухающие угольки.
Роджер был рад, что ему не придется участвовать в подведении окончательных итогов, для него дело было закрыто. Марино не предлагал ему задержаться. Он понимал, какие причины заставляют его спешить домой.
Роджер был один в комнате, когда зазвонил телефон.
– Хелло.
– Спускайтесь и зайдите за мной, Роджер, хорошо? – Это был Марино, комната которого находилась на первом этаже.
– Конечно, сейчас приду.
Марино сидел в одиночестве и курил. Рядом с коляской стоял стакан с виски. Он махнул в сторону бутылки и сифона с содовой. Вид у него был уравновешенный – он больше не бился над неразрешимыми проблемами. Ничего не выражающим голосом он произнес:
– Я только что был у Лиссы. Пуля застряла пониже ребер. Они ее вытащили. – Он улыбался почти весело. – Был разговор о быстрых мерах, что спасло ее от потери крови и в конечном счете от смерти.
– Большей радости мне нельзя было бы доставить, – тепло сказал Роджер.
– Я знаю. Я видел Шоуна. Пока слишком рано судить, чем все кончится. Не знаю, что будут делать с Белле и будет ли возбуждено уголовное дело. Думаю, что нет. Она не знала об убийстве, просто заключила соглашение с Гиссингом, которого едва знала. Она рвала и метала по поводу Шоуна в присутствии Гиссинга, и тот подсказал ей, как от него избавиться: инсценировать похищение и заставить Шоуна заплатить выкуп. Она, по-видимому, передала ему половину суммы, выплаченной Шоуном через Пуллинджера. Мы обнаружили деньги в ее комнате и можем предъявить обвинение здесь, а вы – в Англии, но я считаю, что этого делать не следует. Согласны?
– При условии, что она ничего не сделает Рики.
– Об этом не может быть и речи. Она и Шоун расходятся. Они уже разошлись. Мне кажется, она задушила в нем любовь к себе. В течение последних нескольких месяцев он тянулся к ней только потому, что хотел сохранить для себя Рики. Его родня отправится в Коннектикут и приготовит их дом к приезду мальчика. Он говорит о выделении Белле какой-то суммы, чтобы она могла жить. Вы никогда не любили Шоуна, не правда ли?
Марино сморщил губы.
– У нас могут быть и другие Шоуны, – сказал Роджер.
– Я даже не буду гадать, как это может случиться, Роджер. Если не считать, что Шоун собирается возвращаться в Европу. Он проведет здесь месяц и затем снова начнет работать. Он может взять с собой Рики. Я говорил с Гиссингом, – продолжал Марино. – А также с Пуллинджером, Джейбердом и прочими. Все сходятся на том, что Гиссинг не лгал вам. Началось с малого. Но когда Гиссинг узнал, как высоко мы ценим Шоуна, он решил, что может содрать побольше. Пуллинджер выследил его и потребовал денег за молчание – так они стакнулись. Пуллинджер всегда был умным. Он отравился наркотиком вместе с вами и вызвал одного из наших людей. Но он не ожидал, что тот настигнет машину, в которой увозили вас. Когда его спутник начал погоню, Пуллинджер решил этому помешать и направил его к дому Вебстера. Его коллегу захватили, а он улизнул. Звучит правдоподобно.
Марино остановился:
– Никакой красной опасности не было. Я полагаю, вы догадались, что мы были напуганы «красной угрозой», раздуваемой в прессе. Но нам и без этого забот хватает. Если бы пресса ухватилась за этот вариант, то мне бы не о чем было разговаривать с вами.
Роджер рассмеялся:
– Я видел ваши газеты и знаю, что вы имеете в виду.
– Ну, Роджер, я думаю, мы близки к завершению. Остается только один вопрос: я хотел бы, чтобы вы, ваша жена и ваши ребята приехали сюда на каникулы. Месяц, два месяца, сколько хотите – вы будете моими гостями. Приедете?
– Если бы Джанет это слышала, вы бы не рискнули продолжать, – мягким голосом ответил Роджер.
– Сегодня я напишу ей, – обещал Марино, отхлебнув из стакана. – Ну, а теперь я действительно думаю, что все закончено.
Роджер опустошил свой стакан и налил еще. Он уселся в кресло и вытянул ноги.
– Сколько Лисса пробудет в больнице?
– Говорят две-три недели. А потом будет лечиться дома, уже вдвое дольше. Затем начнет опять работать со мной. Вы не хотите повидаться с ней перед отъездом?
– Не думаю, – сказал Роджер. – Просто передайте ей мою любовь к скажите, что я буду с нетерпением ждать ее в Лондоне. Если она захочет, то как-нибудь я покажу ей Скотленд-Ярд.
Он прибыл в лондонский аэропорт рано утром и, как только прошел таможню, увидел Лиссу. Рядом было еще около пятидесяти человек, но он видел только ее. Он смотрел на нее как будто в первый раз. Она задохнулась, когда он ее обнял. Сияние ее глаз было чудом. Они почти не говорили.
Ярд выслал машину с шофером, они уселись сзади. Машина мчалась по пригородам, по еще темным лондонским улицам. Свет огней Нью-Йорка казался сном, сном было и все остальное.
Но не было ничего, что он хотел бы забыть. И лишь совсем немногое, чем он не хотел бы делиться с Джанет. Приступ неожиданной страсти мог захватить его, но не поработить. И он об этом не жалел.
От Марино пришло письмо и вызвало на Белл-стрит сенсацию. Они не могли уехать в течение уже нескольких месяцев, но это не мешало Джанет строить планы, а мальчишкам – мечтать. Поездка была основной темой их разговоров, когда однажды утром Роджер вышел с Белл-стрит в полной уверенности, что ждать уже недолго. Он назовет день отъезда, и они начнут считать дни. Ему почему-то не хотелось звонить Марино. Он знал, что Лисса вернулась в Англию и дважды обедала с Шоуном, который привез с собой Рики и женщину средних лет. Она много сделала для того, чтобы растопить тот леденящий страх, который терзал ребенка.
В его кабинете зазвонил телефон.
– Говорит Вест.
– Господин Марино, мистер Вест, из американского посольства.
– Соедините меня с ним.
– Это вы, Роджер? – ласково спросил Марино.
– Привет, Тони!
– Привет, старина. Когда вы с семьей собираетесь посетить нашу благословленную Богом страну?
– Вас ожидает страшный удар: скоро, – ответил Роджер. – Я не могу их больше сдерживать.
– Давайте скорее. Весна – чудесное время в Адирондаксе! Не откладывайте, Роджер! Это приглашение и от Лиссы.
– Дайте мне время уломать шефа. – Он подождал, пока Марино прокашлялся. – Как Лисса?
– Отлично, – сказал Марино. – Она хотела бы поговорить с вами. – Марино подождал, будто догадывался, что Роджеру нужно время, чтобы справиться со своими чувствами, но он ошибался. – Прежде чем она возьмет трубку, я хочу сообщить вам новость. Это о Лиссе. Она не в своем уме, Роджер. Она собирается выйти за меня замуж. Как вам это понравится?
В трубке послышался голос Лиссы:
– Ему это понравится. Дай мне поговорить с ним. – Через мгновение он услышал: – «Привет, Роджер. Скажите Тони, что это единственное мое разумное деяние, скажете?»
– Разумное? – Он едва не сказал «отважное», но вовремя остановился. – Счастливейшее! – сказал он.
Было так приятно слышать ее смех.
