последнюю хрупкую границу между ними.
— Знаю, — он вздохнул, его руки на её щеках дрожали. — Это не единственное. — Его взгляд проникал глубоко в неё. — Я люблю тебя, Джоэль.
Рухнул последней барьер, поглощённый ярким снопом света и тепла, связь разрослась, чтобы заполнить каждый тёмный уголок её существа, излечить раны, стереть глубокие рубцы с души за одно сверкающее мгновение. Прежде чем огонь поглотил её, губы Люка нашли её, вбирая пламя в себя до тех пор, пока его накал не ослаб, а Люк стал единым мускулом, костью и плотью, сжимающей её.
— Люк, — сказала она. — Я люблю тебя. — Это было всё, что она смогла произнести, и этого было достаточно.
Его радость была её радостью, отражаясь и передаваясь между ними, пока сердце Джой не переполнилось ею.
Когда мир прекратил кружиться, она неохотно отодвинулась от него. Где—то пели птицы, с гор вниз сбегала вода, волчата скатились к ним в ноги, все было неизменным и постоянным. Изменилась она, в конце концов, и внутренне. Оставалась лишь одна вещь.
Люк увлёк её с поляны, крепко прижимая к себе, пока прощался с волками, одним за другим. Даже когда он отводил взгляд, она чувствовала его и знала, что и он чувствовал её до глубины своей души. Взявшись за руки, они направились к лесу, Джой вспомнила то время, когда она приехала в горы, много месяцев назад.
Она остановилась на краю обширной земли, которая простиралась перед его хижиной, наконец, нарушая мирную тишину между ними. Выражение чрезвычайной радости на его лице вызвало у неё краткий вздох.
— Люк, — начала она тихо, обхватывая его большие руки своими ладонями. — Одна просьба… Я бы хотела вернуться в горы, чтобы снова побыть с моими родителями.
Глядя ей в глаза, он смотрел глубоко в ее душу, наполненную воспоминаниями, перемешивающимися с ее любовью к нему до тех пор, пока все это не стало единым целым.
— Они бы полюбили тебя, Люк, — прошептала она. — Возможно, это кажется немного сумасшедшим, но я хочу рассказать им всё, что произошло. Я знаю, они дадут нам своё благословение. Ты пойдёшь?
Она расслышала его тихий ответ, и его губы нашли её.
Цветы ласкали щёку Джой, запутываясь в серебристо—медовых волосах. Люк перебирал их, вдыхая тёплый аромат ее кожи, смешанный с плодородной землёй и последними летними цветами. Он растянулся рядом с нею, его рука покоилась на её бедре. Люк никогда не видел ничего прекраснее.
Она смотрела на него сквозь тёмные ресницы, ленивая улыбка насытившегося удовлетворения изогнула её губы. Искушение было слишком велико, он наклонился, чтобы поцеловать её, она удержала его, со смехом, упершись руками ему в грудь. Даже такое маленькое прикосновение отразилось ответной дрожью в его теле.
— Я думала, когда ты говорил, что зима и ранняя весна опасное время, — поддразнила Джой, удерживая его на коротком расстоянии, — ты дурачил меня.
— Слишком много для тебя? — спросил он с усмешкой. Прежде чем она ответила, он внезапно передвинулся, поднимая и перемещая её к себе на грудь. Она сдавленно слегка протестующе хихикнула и уткнулась лицом ему в шею. Её губы были мягкими и горячими. Люк закрыл глаза и провёл рукой по изгибу её позвоночника до выпуклости ягодиц.
— Признаю, — вздохнул он, — что не могу контролировать себя, когда ты касаешься меня. Но предупреждаю, дай знать, если этого будет…
— Чересчур? — Джой двинула бёдрами и приподнялась над ним. Её волосы свесились по сторонам лица. — Сомневаюсь, что сейчас ты сможешь перевернуть меня обратно.
Люк приоткрыл один глаз и нахмурился со всей серьёзностью.
— Это вызов? — спросил он. — Я думал, Джой, мы больше не играем в игры на господство.
Лизнув его подбородок, она улыбнулась.
— Только потому, что я знаю, кто у нас тут главный. — Она укусила его за кончик подбородка, чтобы подчеркнуть свой ответ, он издал звук притворного гнева и, притянув её к себе, заключил в капкан рук.
Её тихие вздохи поменяли тональность, когда Джой, едва касаясь, водила языком по его ушной раковине. Жар от её дыхания участил его сердцебиение и вызвал приток крови к интересным местам. Он тихо застонал, и Джой, снова дразня, подвигала бёдрами.
— Подушка из тебя не очень удобная, — пожаловалась она во впадинку в его шее, — слишком бугорчатая.
Он увидел проблеск усмешки перед тем, как прижал её ноги своими и подмял её под себя. Удерживая вес на руках, Люк раздвинул её бёдра коленями.
— А из тебя вышла совершенно удобная подушка, Джой, — промурлыкал он, наклоняясь, чтобы взять один твёрдый сосок в рот. Задохнувшись, она выгнулась дугой. — Такая удобная, что слезть с неё выше моих сил.
Пальцами он ласкал другую грудь, чувствуя, как связь пульсирует обоюдным желанием.
— Выше твоих сил, — заметила она, её влажная женская плоть прижалась к его возбуждению. — Думаю, достаточно высоко, чтобы…
Это было слишком для Люка. Он вошёл в неё одним плавным движением, чувствуя её ответ, её ноги обхватили его, погружая глубже в себя. Связь перешла в пламя, связывая их души, как соединялись их тела.
— Я люблю тебя, Джой, — пробормотал он, целуя дрожащие веки. — Вот почему ты всегда будешь выигрывать.
Когда всё закончилось, лихорадка страсти охладилась бризом уходящего дня, Люк, откинул её влажные волосы и посмотрел в лицо Джой. Не было теней, омрачающих её золотисто—карие глаза, не было вопросов, оставшихся без ответов. Золото сияло еще ярче, он мог утонуть в водовороте их тлеющих угольков. Он прижал её к себе так сильно, как только мог, слушая звук их сердцебиений.
— Это то место, где всё началось, — пробормотала она, переплетая их руки. — Тогда я знала слишком мало, чтобы бояться Большого Плохого Волка.
Люк зарылся лицом в её волосы. Он не мог справиться с внезапной волной боли, пронзившей их связь, сожалением и страхом, ещё не стершимися полностью из памяти.
Джой, охнув, повернулась в его руках.
— Люк, прости. Плохая шутка. — С решительной силой, всегда удивляющей его, она вывернулась из его рук и, повернувшись, обхватила его за плечи. Когда их глаза встретились, она сжала его лицо в ладонях. — Послушай меня, Люк, я люблю тебя. — Слова были страстным порывом, затопившим связь радостью, словно чудом. Он отчаянно сжал её и поцеловал так, что они оба чуть не задохнулись.
— Никогда не покидай меня, Джоэль, — прошептал он, стирая поцелуями слёзы с её щёк.
— Никогда. — Они обнимали друг друга, пока солнце не начало садиться, касаясь гор блестящим золотым краем. Джой вздрогнула, Люк отодвинулся, чтобы встретиться с нею взглядом.
— Замёрзла? — Он поднял голову, чтобы обонять воздух. — Уже поздно. Надо возвращаться домой. — На секунду он прикрыл глаза. Дом. Впервые в своей жизни он понял, что это означало.
Прикосновение Джой заставило его снова открыть глаза.
— В любой другой ситуации, я бы захотела остаться здесь на всю ночь, — сказал она тихо. На ее лице играла странная, еле заметная улыбка. — В конце концов, ночь — наше время. — Люк поймал её руку и поцеловал ладонь. — Но с этого времени я собираюсь быть более осторожной. Я должна заставлять себя думать об удобстве.
Между ними установилось странное небольшое напряжение, и Люк насторожился. Дыхание перехватило горло.
— Джой! — резко оборвал он. — Что не так? Ты не больна или…
Его прервал её смех.
— О, нет. Ничего подобного, Люк. — Внезапно она прижалась к нему, обвивая руками за шею. — Но это действительно выглядит так, словно все твои тяжкие труды и энтузиазм не прошли даром.
— Джой…
Она отстранилась и взяла его за руку.
