Шустриком?
— Конечно, нет.
— А его ты теперь любишь больше, чем свою старую кошку?
— Нет, что ты! Они такие разные, их нельзя сравнивать. Шустрика я люблю, потому что он маленький и забавный, а Китти — потому что она ласковая и утешает меня, когда мне грустно.
— Китти ревнует, когда ты играешь с Шустриком?
— С тех пор как они подружились — нет, — ответила Стефани, бросив на мать подозрительный взгляд. Слезы ее высохли. — А знаешь, мне гораздо интереснее играть с ними обоими, — вдруг радостно сообщила она.
Никси улыбнулась. У нее наконец появилась надежда.
— А тебе не кажется, что то же самое будет с дядей Джимом и Буном?
Сработало! Никси едва сдерживала охватившее ее ликование.
Взявшись за руки, они с дочерью вернулись в зал.
— Дядя Джим все эти годы делил свою любовь между тобой и Чадом, — шепнула она Стефани. — Я уверена, что он не будет возражать, если ты разделишь свою любовь между ним и Буном.
Девочка порывисто обняла мать.
Усадив ее за столик, Никси с торжествующим видом подошла к Буну. Она собиралась сесть на свое место, но он остановил ее.
Он встал, взял ее за руку, подвел к семейному столику, усадил и опустился перед ней на одно колено. Глаза его смотрели на Никси, но обращался он ко всем сидящим за столом.
— Согласны ли вы выйти за меня замуж?
Ответом ему был дружный хор из пяти голосов.
Слезы хлынули из глаз Никси, но то были слезы радости. Пятнадцать лет им понадобилось, чтобы понять: все это время они любили друг друга. И вот теперь все дорогие ей люди признали их право принадлежать друг другу. Никогда еще она не была так счастлива.
Бун встал и заключил ее в свои объятия. Они стояли в центре ресторана, и Никси, обливая слезами его рубашку, думала о том, что глаза всех присутствующих обращены на них. Но ей было все равно. Важно только одно — теперь они вместе.
— Единогласно, — шепнула она. — Мы выйдем за тебя замуж.
