— Боже мой! Как он себя чувствует?
— Сейчас уже лучше, но поначалу было очень плохо. — Произнеся это, Грэнт взглянул на бокал в руке Энн, потом пристально всмотрелся в лицо. Джеймс был одет в темный костюм и светло-серую рубашку с галстуком в тон. Выглядел он впечатляюще, но во всей его фигуре ощущалась отчужденность. — Наверное, ты пришла не просто так. Догадываюсь, что тебя привел сюда вопрос о дневниках, верно?
Энн вздохнула, не зная, как повести разговор. Разумеется, вполне понятно, что болезнь отца заставила Джеймса забыть на время о тетрадках, и она готова была простить его за это. Но ведь существующие между ними отношения не исчерпывались лишь вопросом дневников. Почему Грэнт вдруг стал таким сдержанным? Поневоле складывалось впечатление, что и сама Энн, и ее записи сейчас меньше всего интересуют его.
Энн нервно сглотнула, пытаясь ослабить напряжение.
— Мне очень жаль, что твой отец заболел, но все же я предпочла бы, чтобы ты не нависал надо мной как башня.
Джеймс сел на стоявшее напротив кресло.
— Так лучше? — На этот раз Энн уловила в его голосе дерзкие нотки.
— У тебя плохое настроение?
Грэнт невесело улыбнулся.
— Очевидно, вы с мисс Клачер нашли общий язык. — Затем он посмотрел на наручные часы. — К сожалению, мне еще сегодня предстоит встреча. Если не возражаешь, давай сразу перейдем к делу.
На этот раз вздох Энн был еще более глубоким.
— Ладно. Все это и так порядком затянулось. Мне необходимо получить дневники. Сейчас же. В моей карьере намечается интересный поворот, поэтому я хочу избавиться от всех двусмысленностей.
— Хорошо, — легко согласился Джеймс.
Его податливость явилась для Энн неожиданностью.
Грэнт позвал мисс Клачер, вручил ей ключ от сейфа и велел принести тетрадки. Ожидая возвращения секретарши, он напомнил Энн о бокале в ее руке, и та допила его содержимое одним большим глотком.
Мисс Клачер принесла дневники и забрала у гостьи бокал.
— И что же это за поворот? — поинтересовался Джеймс. — Похоже, он произошел совершенно неожиданно.
Энн коротко рассказала о предложении директора программы, упомянув мимоходом, что ведущий ток-шоу должен обладать безупречной репутацией.
— Понятно. Ты не желаешь, чтобы какие-либо личные подробности из твоих дневников просочились вовне и навредили твоему идеальному образу.
Подумав, Энн кивнула.
— Но, кроме того, мне совершенно не хочется, чтобы эти записи кто-то прочел, включая тебя.
— У меня никогда не было ни малейшего намерения вникать в детали. Я просмотрел тетрадки, понял, что это действительно дневники, и конец.
У Энн сильнее забилось сердце.
— И все же меня не покидает ощущение, что ты до сих пор ведешь со мной какую-то игру, — заметила она.
— А разве ты сама никогда не затеваешь игр с мужчинами?
Энн пожала плечами, потом спросила, неожиданно для себя самой:
— Ты вновь соединился с Корой?
— Ревнуешь? — вкрадчиво произнес Грэнт.
Энн вскочила, сжав кулаки.
— Тише, тише, — замахал на нее руками Джеймс. — Пока ты не набросилась на меня с кулаками, представь, что Коры не существует, и скажи, какое впечатление у тебя сложилось о нас?
— Но ведь она есть!
— Забудь о ней на время. Я хочу знать, что ты испытываешь, когда мы, например, целуемся?
Энн стиснула зубы.
— Ты сегодня невозможен! Я избавлю тебя от своего нежелательного присутствия, а то как бы ты на встречу не опоздал!
— Напротив, твое присутствие очень желанно. Поверь, сейчас больше всего мне хочется стянуть с тебя этот деловой костюмчик, уложить на ковер и прямо здесь заняться с тобой любовью.
— Как ты можешь говорить такое! — воскликнула Энн, не веря собственным ушам.
— А что тут особенного? Это правда. С недавних пор я только об этом и мечтаю. Не догадываешься, почему я не зашел к тебе после того, как мы почти целый день провели на пляже? Или почему повез тебя в Гринхилл, где полно народу, не говоря уже о присутствии отца?
Энн изумленно смотрела на него, потеряв дар речи.
— Именно потому! — усмехнулся Грэнт.
— Знаешь, кто ты? — произнесла наконец Энн дрожащим голосом. — Расчетливый и хладнокровный циник!
— Ах какие выражения! Впору в роман вставить…
Энн взяла тетрадки и сумочку.
— Все. Чтобы больше ноги вашей не было в моем доме, мистер Грэнт! И уверяю, что меня вы больше не увидите! — Она почти бегом покинула гостиную.
Джеймс не только не попытался остановить ее, но даже не шелохнулся.
Три дня спустя, читая выпуск утренних новостей, Энн едва не свалилась со стула. Она автоматически произносила слова в микрофон, пока не подошел черед известия о том, что полиция продолжает поиски неизвестного, проникшего на виллу писателя Джеймса Грэнта. Поперхнувшись, Энн попросила у слушателей прощения и продолжила работу.
По окончании выпуска Тим, озабоченный ее бледностью и измученным видом, поинтересовался, хорошо ли она себя чувствует, и предложил денек отдохнуть.
Приехав домой, Энн устало прислонилась к дверному косяку, дивясь собственной тупости. Она совершенно забыла, что в полиции заведено дело о попытке ограбления. И сейчас, узнав Грэнта с другой, неприятной стороны, Энн всерьез испугалась за свою репутацию.
До самого вечера она то так, то этак прикидывала, как помочь беде, и в конце концов пришла к заключению, что осталось лишь одно средство…
6
На сей раз Энн не стала договариваться с мисс Клачер о встрече.
Подъехав к бунгало Грэнта, она позвонила у парадного входа, но ответа не получила. Однако в окнах горел свет, значит, в доме кто-то находился. Поэтому Энн зашла с тыльной стороны на террасу и проникла на виллу через другую дверь.
Грэнт как-то обмолвился, что сделал из бильярдной кабинет. Там Энн его и обнаружила. Он сидел за пишущей машинкой, придерживая вставленный в нее лист и полностью погрузившись в то, что, по- видимому, только что сочинил. Увидев гостью, он вздрогнул от неожиданности.
— Я звонила и стучала, — сообщила она. — Но так как ты все это проигнорировал, мне не оставалось ничего иного как войти самой.
— Просто я ничего не слышал. Со мной так бывает во время работы. Извини.
Энн внимательнее посмотрела на него, и ей вдруг стало трудно дышать. На Джеймсе были потертые джинсы и выцветшая футболка. Он выглядел совершенно по-домашнему, но это ничуть не умаляло его обаяния. Напротив, сейчас Грэнт казался близким, доступным, почти родным, и поэтому Энн почувствовала приближение паники. Направляясь сюда, она настраивала себя на абсолютно иной лад.
Нисколько не помог ей и заинтересованный взгляд Джеймса, которым тот окинул ее защитного цвета
