– Хорошо.
– Сколько времени они здесь были?
– Не знаю. С полчаса. – Она продолжала быстрее: – Я думала об этом. Мы сделали ошибку, глубокую детскую ошибку.
– Какую?
– Держать все в подвале, кроме необходимого на сегодня. Именно поэтому они были уверены, что у нас запасы спрятаны.
– Что вы предлагаете? Держать часть наверху? Но это риск. Вернувшись, мы можем найти, что их у нас унесли.
– Лучше, чем потерять все. А мы бы потеряли все, если бы не Мэтью. Нужно найти место для второго тайника. Чтобы можно было его выдать под давлением.
– Есть предложения?
Эйприл пожала плечами.
– Нет. Нужно поискать.
Мэтью сказал:
– Вы думаете, это может случиться снова?
– Конечно. И помимо возможности, что убежавшие могут присоединиться к большой банде и приведут ее сюда.
– Вы можете уйти, – сказал Мэтью.
Она посмотрел на него с неожиданной холодностью.
– Какой в этом смысл? Нигде больше нет безопасности.
Он мог бы высказать много аргументов. Приближающаяся зима все равно заставит искать убежище. Лоуренс осмотрел повязку на ноге.
– Хорошо, – сказал он. – Отдыхайте, Мэтью, пока мы принесем мясо. Свежее мясо, Эйприл! Это подбодрит нас.
Она улыбнулась.
– Да. Нам это необходимо.
В этот день они не ходили на поиски. После того, как остальная часть мяса была принесена в лагерь, женщины засолили то, что не пойдет в пищу в ближайшие дни. Тем временем Лоуренс с мужчинами занялся телом, лежавшим в кустах лавра. Потом он вернулся туда, где Мэтью грелся на солнце рядом с Билли.
– Ну, вот, – сказал он. – Не очень глубоко, но достаточно, чтобы не добрались собаки. Компромисс между усилиями и требованиями санитарии.
Мэтью сказал:
– Как медик, вы не удивлены тем, что нет болезней, даже чумы?
– Миллионы непогребенных? Не знаю. Болезни времен войн вызывались не мертвыми, а условиями. Дизентерия в Галлиполи, например, распространялась живыми. И возможны вспышки, о которых мы не знаем. Жизнь по-прежнему общественная, но общины маленькие. Мы стремимся избегать другие группы численностью больше трех человек, а одиночки избегают нас.
– А много ли одиночек?
– Вероятно. Но точно знать невозможно. Иногда замечаешь их на удалении, но они быстро уходят. Их можно понять. Как ваша лодыжка?
– Хорошо.
– Повязку нужно время от времени менять. Если хотите, я это сделаю, пока Эйприл занята.
Мэтью покачал головой.
– Я подожду.
Лоуренс посмотрел туда, где работали Эйприл с Сибил и Кэти. Он сказал:
– Не знаю, как мы бы жили без нее. У нее столько мужества.
– Да.
– И не только в кризисах, но в обычной жизни. В том, что мы называем жизнью. У каждого бывают моменты слабости, отчаяния. Присутствие Эйприл очень помогает. Она заставляет стыдиться слабости. Я помню, как мы впервые встретились после катастрофы.
Он замолчал. Мэтью ждал продолжения.
Лоуренс сказал:
– Я долго не мог выбраться, только вечером первого дня. И я страшно устал. Лежал под открытым небом, потом уснул. На следующий день я начал сознавать размеры происшедшего. Я порылся в развалинах своего дома и поблизости, но никого живого не нашел. Тогда я отправился к своему кабинету и разыскал нембутал. Я знал, сколько мне понадобится. Это казалось мне единственным разумным поступком. Но тут я услышал, как кто-то кричит, и крикнул в ответ. Это была Эйприл.
Лоуренс помолчал.
– Я вел себя как дурак. Я сказал ей, что нет смысла продолжать жить. Она выслушала и сказала, что я
