авеню, статуи, деревья, длинные фасады зданий — все это, казалось, было выдержано в стиле ампир, относилось к одной эпохе и порождало ощущение странного сочетания величия и неухоженности. Хаотичное уличное движение тоже плохо вязалось с шириной проспектов.
«Мерседес» остановился и тронулся снова, водитель выругался и надавил на клаксон. Но ругательство прозвучало не по-французски, это был какой-то диалект арабского, полный гортанных шипящих звуков. Что, в свою очередь, побудило выругаться человека, сидевшего рядом с ним.
— Сайд боусак, Хмар.
Они снова набрали скорость, свернули, и Финн увидела, что они едут по широкому бульвару, правая сторона которого представляет собой рынок под открытым небом: дюжины лотков и палаток, расположенных рядом с тротуаром. Потом «мерседес» вильнул, избегая столкновения с машиной слева, и в это мгновение Хилтс ударил человека, сидевшего с его стороны. Тот дернулся, охнул и с искривившимся лицом привалился к дверце. Хилтс толкнул сильнее и, когда дверь распахнулась, резким движением плеча вышвырнул его наружу, прямо под колеса идущих сзади машин. Сзади раздался крик, глухой удар, визг тормозов, но никто в машине не успел на это отреагировать, потому что Хилтс молниеносно взмахнул правой рукой и вонзил в основание шеи водителя четырехдюймовый рифленый клинок с черной рукоятью. Шофер вскрикнул, обе его руки, бросив руль, взметнулись в попытке дотянуться до торчавшей из шеи рукоятки. Машину занесло, несколько раз основательно тряхнуло, после чего она во что-то ударилась и резко остановилась. Схватив Финн за руку, Хилтс выскочил из машины и врезался прямо в груду капусты.
— Бежим! — заорал он.
Они поднялись на ноги и побежали прочь от обломков машины. Человек рядом с водителем возился с раздувшейся подушкой безопасности. Водитель вырвал-таки лезвие из шеи, но теперь отчаянно пытался зажать рукой рану, из которой хлестала кровь.
Финн и Хилтс мчались через рынок, натыкаясь на лотки и покупателей. Вслед им неслась ругань торговцев. Потом Финн услышала полицейский свисток и, на расстоянии, сирену.
Неожиданно воздух разорвал резкий звук выстрела из автоматического пистолета. Люди вокруг них на рынке запаниковали: некоторые попадали наземь, другие заметались. Щеку Финн обдало горячим воздухом, потом снова прозвучал выстрел.
— В метро! — крикнул Хилтс и потащил девушку к спуску в подземку, находившемуся в конце линии рыночных палаток.
Последняя из палаток была установлена впритык к парапету входа на станцию метро. Хилтс перемахнул через парапет. Финн последовала его примеру, приземлилась на ноги, чуть не покатившись по ступенькам и перепугав какую-то женщину и ее пуделя.
Прихрамывая после жесткого приземления, они двинулись по тоннелю, отделанному белой плиткой, нашарили мелочь, чтобы купить в автомате книжечку билетов, и протиснулись через пневматические турникеты, как раз когда поезд с грохотом въехал на станцию. Он остановился, они ввалились в вагон, тяжело дыша, сели, и тут Финн увидела, что их преследователь пытается без билета протиснуться между резиновыми накладками турникетов у входа на посадочную платформу.
Прозвучал сигнал отправления, и прорвавшийся-таки на посадку человек вскочил в шестой или седьмой вагон от того, где они сидели.
— Он вошел, — шепнула она Хилтсу.
— Я видел, — ответил он.
— Что нам делать?
— Я думаю.
— Думай быстрее.
Поезд покинул станцию и углубился в переплетение тоннелей. На каждом повороте колеса скрежетали, вагоны качало и поднимало. Они находились на первой и самой старой из линий парижского метро, и это чувствовалось.
— Он будет передвигаться вперед на каждой остановке, может быть, перебегать по два вагона сразу. Значит, у нас осталось три остановки, прежде чем он до нас доберется.
— Где это?
— А где мы вошли?
— По-моему, это место называлось «Сен-Манде».
— Какая ближайшая остановка?
Финн сверилась с картой над дверью.
— «Порт де Винсенн».
— Это пересадочная станция, то, что вы называете узловой?
— Нет.
— А какая следующая из них?
— «Насьон», — ответила она. — Через остановку.
— Будь готова сойти там. Нам нужно оторваться.
— А откуда взялся тот нож?
— Твой друг Симпсон дал мне его в машине, пока ты спала. Хитрая штучка, с выкидным лезвием. Сделано в Италии, по новейшей технологии. Он сказал, что у него два.
— Кто это был?
— Уж точно не Интерпол. Тот малый ляпнул что-то по-арабски, а другой тип его обругал.
— Я слышала.
Они въехали на станцию «Порт де Винсенн». Тонкая струйка пассажиров потянулась из вагона, потом в вагон. Прозвучал сигнал, поезд снова тронулся.
— Направляемся к двери, — сказал Хилтс.
Они поднялись и встали у выхода с правой стороны.
— L’autre cote, — проговорил пожилой человек в плаще и темно-синем берете.
Он курил вручную скрученную сигарету прямо под нанесенной по трафарету надписью на окне: «Курить воспрещается».
— Что он сказал? — спросил Хилтс.
— «Другая сторона», — перевела Финн. — Насколько я знаю французский. Думаю, он имел в виду, что на следующей остановке выход на другую сторону.
— Merci, — сказала она, улыбнувшись старику.
— Parle a mon cul, ma tete est malade,[18] — отозвался старик, сделав кислое лицо.
— Что он сказал? — спросил Хилтс.
— Думаю, ничего хорошего, — ответила Финн.
Поезд, громыхая, въехал на станцию, которая выглядела гораздо более современной, чем предыдущие, здесь было полдюжины тоннельных переходов. Они устремились в ближайший, прокладывая путь сквозь толпу прибывающих и убывающих.
— Куда мы направляемся?
Финн сверилась с указателем.
— На «Этуаль».
— Это где?
— Где Триумфальная арка.
— Откуда начали?
— Примерно.
Хилтс оглянулся через плечо Финн, шаря взглядом в толпе, высыпавшей на платформу.
— Видишь его?
— Пока нет.
Прозвучал сигнал прибытия поезда. Состав со скрежетом остановился, и двери вагонов разошлись в стороны, впуская и выпуская сотни людей.
— Вот он!
Финн углядела бородача в тонированных очках, который проталкивался на платформу. Кто-то заорал на
