— Оно самое? — переспросил Бен.
— Да, черт побери! Вот вам доказательство. — Снимок был размытым и нечетким, словно над землей клубился туман.
— Нэт, — мягко сказала мама, — на снимке ты один.
— Где же доказательство? — подскакивал Бен.
— Прямо перед вами.
— На снимке ты один, — повторила мама.
— Я что, похож на идиота? Конечно, тут я один.
— Так где же доказательство? — взмолился Бен. — Где тетя Джесси?
Дядя Нэт усмехнулся:
— Черт побери, а кто, по-вашему, меня снимал?
* * *
Все растерянно онемели. Но тут раздался стук в дверь. Я так давно не видела миссис Бун, что не узнала бы ее, если бы не мама. Я помнила мать Джейка добродушной толстухой с гривой каштановых волос. Новая миссис Бун — Лу Энн, как называла ее мама, — оказалась худой, даже тщедушной, с цыплячьей шеей и морщинистым лицом. Редкие волосы торчали во все стороны, как пучки соломы. Словно кто-то вспорол брюхо прежней миссис Бун и выпустил наружу другую. Но внутри оказалась не маленькая девочка, а, скорее, сморщенная старушка.
Я неприлично пялилась на нее, соображая — может, это вовсе и не та миссис Бун; но мама вела себя так, будто соседка ни капли не изменилась, разве что выглядела расстроенной.
— Присаживайся, Лу Энн. Что-то стряслось?
— Еще как стряслось!
Мы притихли вокруг дяди Нэта, и она окинула нас внимательным взглядом.
— Давайте-ка в другую комнату. Нам с Лу Энн надо поговорить, — сказала мама.
— Твоей дочери лучше остаться, — вмешалась Лу Энн. Это прозвучало так странно, что мы все уставились
на нее, ожидая продолжения.
— Кто из них Цинни?
Гретхен выпихнула меня вперед:
— Вот Цинни.
— Цинни лучше остаться, — повторила Лу Энн. — Это и ее касается.
Я подумала, что самое время рвануть к двери или изобразить припадок... или потерять сознание. Братья и сестры не двигались с места. Всем было любопытно узнать, что за дело у миссис Бун ко мне.
— Идите уже, — махнула мама. — Поиграйте где-нибудь. А ты, Цинни, останься.
Все неохотно поплелись к двери — все, кроме Мэй, конечно. Ей внезапно приспичило вымыть посуду.
— Мэй, ты что, не расслышала? Иди к себе.
— Только посуду домою, — отозвалась та.
— Иди к себе!
— Ладно, ладно, иду! Не хочешь, чтобы я помогла, и не надо! — И Мэй в ярости вылетела за дверь.
Миссис Бун повертела в руках ключи и несколько раз откашлялась.
— Новые занавески? — спросила она наконец.
— Уже три года как.
— И прическу ты сменила. Тебе очень идет.
— Спасибо, Лу Энн. Ты тоже прекрасно выглядишь. (Вот и нет. Это мама из вежливости. ) Скажи наконец, что за дело у тебя к Цинни?
— Надеюсь, я ошиблась, и Цинни тут ни при чем. Очень неприятно об этом говорить.
— О чем, Лу Энн? Да что стряслось? Цинни что-то натворила? — Мама перевела взгляд на меня. — Цинни, в чем дело?
— Не представляю. — Я догадывалась, что все это как-то связано с Джейком. Может, миссис Бун узнала про щенка и решила, что это я подбила Джейка на кражу?
— Лу Энн, не тяни. Что тебя тревожит? — попросила мама.
— Ну, хорошо. Все это так неприятно... Ты же знаешь, я плакать в жилетку не люблю. С меня все как с гуся вода. И в чужие дела я не лезу. Но на этот раз...
Ну давайте же! Мне хотелось кричать. Скажите, что такого я совершила, вздерните меня на первом же столбе. Только не тяните, не мучайте!
— Джейк все время говорит о Цинни...
Мои щеки запылали.
— Как мило, — сказала мама. — А о Мэй он не говорит?
Замечательно! Даже родная мать считает, что нормальный парень предпочтет мне Мэй. Кто может увлечься Цинни?.. И как просто она всем об этом говорит! Я была уязвлена до глубины души.
Лу-Энн потеребила угол скатерти.
— Вроде да... Не знаю... Может, я их спутала? Вообще-то я думала, Цинни из них старшая. Может, стоит позвать и Мэй?
Мама позвала Мэй. Та появилась мгновенно. Наверняка подслушивала у двери.
— Да? — лучисто улыбнулась она.
Лу Энн сжала губы еще плотней и затеребила скатерть. Затем резко выпрямилась. И замерла. Секундная стрелка безжалостно отстукивала время. Я испугалась, не приключился ли с миссис Бун сердечный приступ.
Когда она заговорила вновь, я вздрогнула.
— Сегодня я разбирала комод. В верхнем ящике под стопкой чулок я храню драгоценности. У меня их не много — достались в наследство от бабушки. Я часто их достаю — полюбоваться. Мне нравится прикасаться к ним.
У меня зародилось ужасное предчувствие.
— Я сразу увидела, что одного не хватает. Пропало бабушкино обручальное кольцо. С рубином и бриллиантами. Муж его не брал, я спрашивала. Я спросила бы и Джейка, но он с самого утра как сквозь землю провалился. В магазине у него выходной. Я решила — вдруг он взял кольцо и подарил его не то Мэй, не то Цинни... Ну вот, прямо камень с души свалился.
Я подумала: ей бы сперва дождаться Джейка, а уж потом идти к соседям, но она, видимо, совсем плохо соображала. Пропажа кольца выбила ее из колеи.
Мэй разрыдалась. Я бросилась к двери. Я чувствовала себя диким зверьком, которого загнали в угол.
— Цинни! — крикнула мама. — Куда ты?..
Но я ее не слушала.
20. Глаза-бусинки
Солнце стояло прямо над головой и немилосердно палило. Я неслась к тропе. Сердце бешено колотилось. Топ-топ-топ — стучали ноги о плиты. Птицы устали от жары, попрятались в кроны деревьев и тихо щебетали.
Когда я сдвинула камень, под которым спрятала кольцо, снизу вверх на меня уставилась бледно- коричневая ящерка. Должно быть, я казалась ей ужасным гигантом, нарушившим покой ее домика. Как это ни странно звучит, мне почудилось, что ящерица хочет мне что-то рассказать. Но что? Понять я не успела. Она юркнула в сторону и скрылась в сосновых иглах.
Кольцо исчезло.
Что мне было думать? Я разрыла землю, переворошила слой иголок вокруг, обыскала соседние кусты и
