приблизиться. Только после того, как контейнер осмотрели саперы и выяснилось, что это не бомба-ловушка, посылку вскрыли. В коробке из-под галет оказались консервы, крупы, туалетные принадлежности. В приложенной к продуктам короткой записке на русском языке говорилось: «Бастуете? Высылаем вам гуманитарную помощь от нашего профсоюза летчиков».
Еще в коробку была вложена небольшая брошюрка-путеводитель по Липецку 1928 года выпуска. Это был персональный привет Нефедову от его старого знакомого Макса Хана — бывшего инструктора липецкой авиашколы, ставшего впоследствии знаменитым гитлеровским асом. Их последняя встреча, помнится, произошла в 1944 году, когда Борис сумел сбить реактивный «Мессершмит-262» Хана.
Борис был поражен, узнав, что немец тоже находится здесь в Корее. Возможно, именно он и был тем Ханом, который в паре с «Черным псом» недавно атаковал их с Батуром в тумане. «Но как он узнал про нашу „забастовку“?» — не мог понять Нефедов. Одно он знал наверняка: раз Хан здесь, то их дорожки обязательно вскоре пересекутся…
Самолет за Красавчиком, как и положено арестантскому «воронку», прибыл поздно ночью. Разминая в пальцах папиросу, Нефедов ждал, пока двухмоторная машина подрулит к стоянке. Свою трубку в виде головы Мефистофеля, как и все ценные вещи, он по старой традиции отдал фронтовым товарищам. Ордена тоже отдал на хранение одному из друзей. Закинув себе на плечо снятые с Лени кандалы, Нефедов направился навстречу появившимся из «Дугласа» офицерам.
— А где арестованный? — удивился знающий Нефедова в лицо командир личной охраны Василия Сталина. — Нам велено доставить в Москву другого человека!
— С Дона выдачи нет, — отрезал «Анархист», поднимаясь по трапу в салон Ли-2. — За все отвечает командир, с меня и спрос будет.
Пришедшие проводить командира летчики зароптали:
— Батя, мы с тобой! Так несправедливо.
Борис, наконец, размял сигарету, с удовольствием затянулся, выпустил дым через нос. Оглянувшись на верных дружков по штрафной эскадрилье, с усмешкой поинтересовался:
— Что, хлопцы, погулять в Первопрестольной захотелось? Понимаю… Только ведь задание нам пока никто не отменял. А за меня не бойтесь, через недельку вернусь. Пока «Анархист» кое-кому еще нужен…
Глава 6
К проходной авиабазы дальней авиации Игорь Нефедов подкатил на мотоцикле, а не прибыл на служебной машине, как было оговорено со «стратегами». По дороге с отцовской дачи с новеньким «байком» случилась досадная поломка. Ее устранение заняло слишком много времени. Чувствуя, что безнадежно опаздывает, Игорь не стал заезжать к себе в общежитие и на работу, где его ждала служебная машина, а сразу помчался на аэродром.
Авиационная часть располагалась в лесу, в стороне от автострады. Появление у секретного объекта подозрительного чужака вызвало немедленную реакцию охраны. Из домика КПП тут же появился суровый прапорщик в сопровождении ефрейтора с автоматом.
Вид Игорь действительно имел самый подозрительный. Вообще-то по инструкции сотрудникам ГРУ дозволялось и даже рекомендовалось отправляться на операции в штатском. Так легче было выполнить задание. Но при этом имелся в виду неброский костюм, например, в дождь можно было надеть болоньевый плащ-дождевик темного цвета. Но благодаря своему новому имиджу Игорь скорее привлекал к себе внимание, чем сливался с толпой. И все благодаря Марине. Подруга была в курсе всех модных мировых тенденций, обожала американское кино и хотела, чтобы ее избранник выглядел не хуже Марлона Брандо. Она доставала Игорю модные заграничные вещи и обижалась, если приятель их не носил. Ее заботами обычный парень на глазах преображался в яркого харизматика.
Так, как он, в Москве, наверное, никто больше не одевался. Поэтому даже на напрочь лишенном байкерских «наворотов» двухколесном ижевском «работяге» новоиспеченный беспечный ездок выглядел почти как Джек Николсон на «Харлее». Вскоре Игорь и сам привык к своему новому стилю и с удовольствием ловил на себе заинтересованные девичьи взгляды. Парни же, как правило, отчаянно завидовали счастливому обладателю мотоциклетной кожаной куртки-«косухи», джинсов-клеш и настоящих, а не самопальных ковбойских сапог из буйволиной кожи с высокими каблуками и острыми носами.
Но только сейчас Игорь спохватился, что совершил очередную непростительную глупость, отправившись на серьезное задание в таком экстравагантном виде. Стилягой мог оказаться кто угодно — студент, инженер, даже сын небольшого начальника, но только не офицер и кандидат в члены КПСС. Конечно, прошли времена, когда за пристрастие к иностранной одежде исключали из партии и выгоняли с работы. Но отношение к модникам по-прежнему оставалось подозрительно-снисходительным. А Игорь вдобавок еще служил не где-нибудь, а в разведке, так сказать, на передовой борьбы с «загнивающим Западом». Но из-за досадной поломки мотоцикла у него сегодня просто вылетело из головы, что надо непременно заскочить в общежитие и переодеться. Да он бы и не успел. До вылета оставалось менее часа.
Нет, все-таки не к добру он потерял несколько дней назад свой счастливый талисман — здоровенный медвежий клык. Когда-то в детстве отец рассказал сыну о традициях таежных охотников, которые, отправляясь во всегда непредсказуемый лес, непременно брали с собой всевозможные обереги. После того разговора мальчишка упросил отца сделать для него из привезенной с охоты медвежьей шкуры настоящий талисман.
Клык пропал в субботу, видимо, когда они дурачились в воде с Мариной. Хотя вероятность того, что самолет собьют, была ничтожна мала, тем не менее, обнаружив пропажу накануне вылета, Нефедов почувствовал себя неуютно. Марина вначале насмехалась над его суеверностью, а потом дала ему на счастье пробку от одной из прихваченных с собой пивных бутылок. Но пока талисман себя не оправдывал. Дело это начиналось для Игоря чрезвычайно скверно…
Нефедову стало стыдно за себя и жутко от мысли о возможных последствиях совершенной им ошибки: «Сейчас охранники узнают, что за фрукта они выловили. Слухи непременно просочатся ко мне на работу. Все управление станет потешаться, слушая описания клоунского прикида сослуживца, поразившего „стратегов“ своим „нездешним“ обликом. Я сразу сделаюсь всеобщим посмешищем, ходячим анекдотом! Получится как на известной карикатуре из „Крокодила“, на которой две колхозницы изумленно обсуждают диковинного вида дамочку в пестрых, невиданного фасона одеждах с ручной свинкой на поводке: „Странного какого-то зоотехника к нам прислали…“»
Нефедов ярко представлял себе ухмылки коллег за спиной. Он уже пережил подобное насмешливо- снисходительное отношение к себе как к летчику-истребителю. От одной только мысли об ожидающем его новом унижении самолюбивого юношу бросило в холодный пот. Поэтому когда прапорщик потребовал у неизвестного гражданина объяснить причину его появления у секретного объекта, Игорь растерялся. Вместо того чтобы предъявить старшему по КПП служебное удостоверение и командировочное предписание, он промямлил, что его ждет офицер секретной части. При этом от волнения Нефедов неправильно назвал фамилию нужного сотрудника авиабазы. В общем, он снова угодил в штопор!
Встреча у КПП кончилась вызовом начальника охраны и задержанием «неизвестного гражданина». Арестанта под конвоем автоматчика препроводили в помещении местной комендатуры. Правда, до обыска и допроса дело не дошло. Вскоре все выяснилось и перед Нефедовым даже извинились. Но от позора уже было не скрыться. Игорю казалось, что все здесь смотрят на него как на свалившееся непонятно откуда чистое недоразумение. После такого нелепого инцидента можно было ожидать чего угодно, вплоть до переноса операции. На какое-то время о Нефедове забыли. Он сидел в комендатуре и ждал решения своей участи, готовясь к самому худшему.
«Аэродромное начальство уже наверняка сообщило о происшествии наверх, — уныло размышлял лейтенант. — После моего циркового появления здесь „стратеги“ имеют все основания потребовать
