– Огород должен обеспечить овощами на целый год.
– Да, конечно. Я не подумала об этом.
Ее взгляд дрогнул, глаза прикрылись длинными золотистыми ресницами. Эти глаза напомнили Джейку озеро, которое он однажды видел с вершины Маунт-Худ: глубокое голубое сокровище, скованное льдом.
Она снова ранила его кристальной чистотой своих глаз.
– Где мне начинать?
Задумавшись о своем, он не ответил.
– Что мне надо делать? – уже громче спросила она.
Она наверняка стала выглядеть лучше после ночи, проведенной на его кровати.
С неохотой он перевел взгляд на сарай.
– Тебе понадобится мотыга. Она в сарае, – когда она повернулась, он добавил: – Там в коробке с инструментами брезентовые перчатки. Мы планируем сад, а не едем на гулянку.
Улыбка исчезла с ее пухлых губок, и он понял, что ее покоробила и удивила его грубость.
Когда Рэчел вернулась, он показал ей глубину и ширину каждой борозды и оставил работать в одиночестве. Обрабатывая участок, он часто поглядывал на нее. Она работала с энтузиазмом. У девочки было мужество, нельзя этого отрицать.
Когда Джейк закончил вспашку, он освободил коня-работягу и с лопатой в руках двинулся к ней. Приблизившись, он заметил, что ее пыл поубавился, но она все еще не прекращала работы. Джейк начал делать бороздки и вскоре догнал Рэчел, которая окончательно ослабела.
– Ну-ка, дай мне мотыгу ненадолго. Теперь я буду это делать.
– Нет, правда, я могу сама, – ее голос дрожал.
– Возьми мою лопату, мы просто поменяемся работой. Хорошо?
Джейк закончил борозду, потом другую. Его взгляд неотступно следил за девушкой. Ее руки тряслись от перекладывания земли, юбка и туфли стали ей мешать, покрывшись грязью. Она побледнела, как за день до этого, губы посинели.
– Эй! – крикнул он. – Я думаю, пора отдохнуть.
Когда она выпрямилась, ее лицо исказила судорога.
– Со мной все в порядке, – она прерывисто дышала, опуская лопату на землю. – Мне не нужен отдых. – Рэчел так настаивала, что с ней все в порядке, что ему пришлось силой отвести ее.
Джейк усадил ее на крыльцо и сам сел рядом.
– А бисквиты в твоем исполнении действительно вкусны. – Она посмотрела на него рассеянным взглядом.
– У меня тут есть коробка сушеных абрикосов и я буду страшно благодарен, если ты испечешь пирог хотя бы вполовину такой же вкусный.
– Пирог? – ее голос звучал совсем слабо.
– Если ты сейчас начнешь, мы можем съесть его в обед. – Джейк поднялся и взял в руки лопату. – Когда я думаю об этом, у меня рот наполняется слюной.
– Пирог… конечно, – она поднялась и, пошатываясь пошла в дом.
Подойдя к стулу, Рэчел рухнула на него, словно подкошенная и принялась снимать обувь натруженными руками. «Благодарение Господу», – простонала она. Еще минута и ее бы хватил удар.
Она посмотрела в окно на мужчину, превосходящего ее в размерах вдвое и в десять раз более сильного. Он с бешеной скоростью лопатил землю и его дыхание даже не участилось. Она оглянулась и встала, еле держась на ногах.
Джейк не приходил до обеда еще несколько часов, давая Рэчел дополнительное время и отдых ее ногам. Она выпила чашку тонизирующего чая. Когда же он вернулся, она встретила его нестерпимым ароматом сладкого абрикосового пирога и улыбкой.
Она по-новому расчесалась и заплела волосы, а ее щеки налились свежим румянцем. Она видела, как его глаза вспыхнули, и поняла, что ей кое-что удалось.
Как и прежде, Джейк ел в молчании. Рэчел решила, что это обычная манера горных бродяг. Но это не для нее. Дома, в Пеории, время приема пищи было временем, когда обсуждались последние новости, интересные медицинские случаи, читались стихи. Она не могла лишиться тех моментов, которые теперь для нее становились самыми дорогими воспоминаниями.
Бросая украдкой взгляды на мужа, она задумалась: будет ли у них достаточно много общего, чтобы было что вспомнить.
– Мистер Стоун…
– Джейк, – исправил он в который раз.
– Джейк, у тебя на полке я заметила несколько книг. Похоже, ими очень часто пользовались?
Он перевел взгляд с Рэчел на очаг.
– Да, книги тяжело достать, поэтому это все, что у меня есть.
– Никто не сможет осудить твой выбор. Шекспир, Библия…
