– Она была очень раздражена. Сказала, что увидит его в квартире.
По крайней мере, у Ника была какая-то честь. Или деликатность? Он не хотел стать свидетелем предательства ее любовника.
– Квартира. В Лондоне?
– На Итон-сквер.
Это было слишком хорошо для правды.
– Я думаю, что у тебя нет номера телефона?
При доле везения трубку снимет Ник Элбет. Но когда Джорджина уже подошла к телефону, ее пронзило беспокойство. Сверток, данный ей Ником, все еще в бельевом шкафу, куда она спрятала его?
– Роберто? Барон или его дочь не упоминали о пакете, который должен быть у меня?
Пока тот тряс головой в еще более глубоком недоумении, Джорджина, затаив дыхание просунула руку за полотенца. Сверток там, веревка все так же туго перетягивает бумагу. Она подняла трубку и набрала номер.
– Ник? Это ты?
Она узнала его голос, несмотря на французскую речь.
– Какой номер вам нужен?
– Подъедь в Челси Мьюз. Я буду ждать тебя дома.
– Извините, мадам. Боюсь, вы ошиблись номером. Джорджина отослала Роберто на работу в магазин.
– Делай в точности, как я тебе сказала. Если выполнишь все хорошо, следующий магазин, который открою, запишу на твое имя.
Если мадридец поверит в это, то заслуживает своего будущего разочарования. Пятьсот фунтов поддержат его, пока он не найдет новый источник дохода. Возможно, Ник сможет порекомендовать его Лягушке.
Неожиданно захотев чего-нибудь острого или соленого, она съела почти полную банку маринованных огурчиков за то короткое время, потребовавшееся Нику Элбету для поездки с Итон-сквер до Челси Мьюз. Он приехал на такси и появился, неся на руках собачку в бриллиантовом ошейнике.
– От Эспри? – спросила Джорджина.
Ник Элбет слишком нервничал, чтобы оценить упоминание места их первой встречи или найти что- нибудь смешное в ее реплике.
– В чем дело, Джорджина? Предполагается, что я выгуливаю эту чертову собаку.
– Что ты имеешь ввиду, спрашивая, в чем дело? Это ты исчез с лица земли.
– А ты была терпеливой Пенелопой, ожидающей меня все это время? Я знаю все о тебе и твоем игрушечном мальчике-испанце.
– Это вовсе не секрет.
Ник сделал искусное шоу из простого действия – взгляда на часы.
– Ты позвала меня сюда. Зачем?
– Ты знал, что твой тесть пытается погубить меня? Ник вяло улыбнулся.
– Звучит, как в викторианском романе.
– Д'Орсанвиль подкупил Роберто украсть мои личные бумаги, чтобы взять контроль над компанией, когда я начну распродажу акций.
– Когда ты узнала?
– Утром. Перед тем, как позвонить тебе.
– Ублюдок, – Ник медленно покачал головой. – Он обещал оставить тебя в покое!
– Ты обсуждаешь меня с отцом твоей жены!
– Разве ты не понимаешь? Он угрожал убить тебя!
– Это ни капли не забавно. Слезы наполнили его глаза.
– Ты не слушаешь меня. Он преследует ее. Мне надо повторить это по буквам? Физически. Он физически владеет Роксаной – Ник опустил глаза, не в силах встретиться взглядом с Джорджиной, и добавил: – И мной. Он точно так же овладевает и мной.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Черт подери, Джорджина! Какой тупой можно быть! Слухи – правда! Барон – мой отец! Роксана – моя сводная сестра! Вот почему мы так похожи. Мы одинаковые. Мы худшие половины друг друга. А он – наихудший из всех!
Любая другая женщина упала бы в обморок от такого признания. Джорджина не принадлежала к этому числу женщин.
– Когда ты догадался об этом? Или знал всегда? Ник поклялся, что не подозревал правду до дня, предшествующего его появлению в Челси на пороге ее дома на Новый год. Его родители встретили Д'Орсанвилей, когда отец после войны был офицером английской военной миссии в Париже. Когда Нику исполнилось два года, отец погиб на охоте. Мать жила несколько лет в Париже, а потом возвратилась в
