— Вот так… Наверно хватит… Всё теперь… — и ей громко, — теперь — всё! Пойдём! Брр… — передёрнул плечами.
Отойдя от колышков, обернулся, придержав её руку.
— Ань… Я вот… Когда в армию уйду… Будешь тут жить?
— Где? — завела она на него зрачки, — на травке?.. — и засмеялась, потянув его за руку.
— Ну, ты… Вредная… Панкова!.. — наклонился он к её губам, но Анька вырвалась и со смехом побежала вниз по склону, раскинув по сторонам руки и скользя, мелко перебирая ногами.
— Не свались, Ань! — кричал он вслед, улыбаясь и, перешёл с шага на бег.
Смеясь и прыгая по кочкам, она не слышала уже, как в кармане тихо попискивал телефон.
— Ой, не знаю я… И лето скоро, и огород сажать надо, и дом пустой стоит… А куда теперь с такими ногами?
Людмила Борисовна сидела у окна и рассеянным взглядом смотрела через стекло. По комнате, как маятник ходила Тамара, слушая Людмилу. Бросала на неё короткие взгляды. Слушала, не встревая, иногда спросит что-нибудь быстро и опять — взад-вперёд… На столе лежал телефон. Ждали обе.
Вадим уехал никого не предупредив, а ведь утром ещё, договорились ждать звонка из роддома. Ольгу увезли в город вчера, Антон увёз. Машина помягче. А Вадька, действительно не выдержал. Никого не предупредил, что б не отговаривали. Сказал лишь Люсе и уехал. Врезалось в память, как провожали вчера Олю. В пути весёлая была, шутила с хорошим настроением ехала. Но когда перешагнули порог этого помещения, когда увидела она людей в белых халатах, переменилась сразу.
Память предательски перенесла её в совсем недалёкое прошлое и держала не выпуская… Бывшее замужество, короткое, как вспышка… Мучения по поводу рожать или нет?.. И поплыло в подробностях перед глазами. Хоть их закрой, хоть нет…
Она изменилась. От бывшей уверенности не осталось ровно ничего. Ольга стала нервничать. Изменился взгляд. Будто глаза не видят. Такой он её не знал ещё. И как не утешал, как не подбадривал, ничего не мог ощутить, кроме вымученной улыбки. И лицо, вспомнил, лицо серое…
Бессонная ночь. И как бы он хотел помочь! Чем? Не мог вообразить. И вдруг!.. Как прозрение в голове. Он ехать должен! Немедленно! Дать ей знать, что он рядом и будет рядом до тех пор, пока она там. Всегда рядом… Пусть они не видят друг друга, но она будет знать, что он не где-то, занятый своими делами, а тут, всего в нескольких десятков шагов. Хоть и за толстыми стенами, но тут! Сидит и думает о ней. Они будут рядом и ей станет легче. Он уже представил, что ей скажут сейчас, что он приехал и будет ждать здесь. Вот она обрадуется! И улыбнётся. По-настоящему. И сил у неё добавиться. И станет спокойнее ей. Он быстро оделся и заскочив к Люсе, т. к. Антона не было, сказал, что едет в город и будет ждать там. Люся, не удивилась. Улыбнулась только. Потом позвонил Тамаре Фёдоровне и та, быстро пришла в дом Ольги. Аня с Андреем убежали «за ручей», как они теперь стали говорить, и Тамара с матерью Ольги остались одни. Ведя неторопливые разговоры, ждали вестей из города. Не скрываясь — волновались обе, и обе понимали от чего.
Людмила продолжала сидеть на стуле и делиться своей озабоченностью. Много встало у неё вопросов. Нужно было что-то делать, принимать много решений. А она, привыкшая жить как придётся, потому что от неё мало что зависело, боялась на что-то решиться. Раньше — все вмешивались в её жизнь. Теперь нужно было вмешаться самой, решить, как быть дальше. И решение это, нужно было принимать срочно. Она была уже рада, как и прежде, что б кто-нибудь, как-нибудь решил за неё, а потом только думать и рассуждать, что получилось. Хорошо или плохо. И как можно было сделать лучше, да не сделали. Нет… Никто не хочет решать, никто не советует. Никто не суётся в её мысли. Самой надо. Непривычно. Страшно даже…
Вот, может Тамара, что подскажет. Она пошустрей да и образование есть. Экономист или бухгалтер. И муж — директор молочного комплекса. Она — всё сама решает и быстро решает. Но молчит, только смотрит внимательно так. Улыбнётся, да и всё. Теперь вот, родственники стали. А раньше, не знала её. Недавно в этих краях. Всю жизнь — в городе прожила.
— Андрюшка тоже, как беспризорник — продолжала жаловаться Людмила. — Домой, не в какую не хочет возвращаться. Один, говорит, не буду. И меня, не хотят отпускать. Теперь вот, ещё ребёнок будет. И тесно тут. Когда ещё построят! Да кредит им отдавать надо… А чем? Вадик — молодец! Вот, молодец! Вот, не знаю я, — поглядела она на Тамару, — сразу бы им встретиться. Раньше!.. Думаю, может продать дом? Да отдадут деньги быстрей! Да мало ли, чего потребуется! Андрюшка без всего останется. Тоже!.. Надо же, строить ему будут. Не знаю… Вдруг, не получиться что… Ой, не знаю… — вздыхала она.
Тамара ходила монотонно и медленно, слушала, подперев кулаком подбородок. Другой рукой — держала телефон.
— Как ты думаешь, Тамара, посоветуй хоть — ты! Сколько всего — голова кружиться! А мне бы и места-то, было бы где койку поставить. Ничего теперь не надо… Помогу им чего, если смогу. Теперь всё сами, сами… Вот, конечно молодцы! Вот Андрюшка ещё, забота… — улыбнулась она, вспомнив про Аню.
— Что у них там, серьёзно? Как ты думаешь?
Тамара, услыхав про дочку, остановилась наконец, устало вздохнула, присела рядом на стул. Улыбалась молча, задумалась. Тоже, смотрела в окно, мигая глазами.
— Андрей — упорный парнишка, своего добьётся!.. — помолчала она, глядя куда-то вдаль, через стекло. — А Анька у меня, глупая ещё! — махнула она рукой, выходя из оцепенения.
— Упорный… Упрямый он, как папа!.. — оживилась Людмила. — Ладно хоть сейчас, а то в школе, одни скандалы! Не хочет учиться, а ведь не глупый! — ворчала она.
— А ты, Люда, по школе не суди! Школа — это одно! А в жизни… Научили нас… Да бросили… Живи теперь, как хочешь… Вот и выцарапывается каждый, как может! Кто пошустрей, да поумней, те уже устроились… А в школе — сегодня одно говорят, завтра — не известно что! Вот они и чувствуют, не принимают душой! А школу он кончит! Не это главное! Лишь бы интерес был к чему-то!
— Да Анька у него интерес теперь! — улыбалась Тамара, — как познакомились они — совсем поменялся. Не спорит, не ругается, всё слушает! А как чего решит, так по-своему и сделает!.. Да и в школе, — усмехнулась она, — вроде всё наладилось. Не жалуются теперь…
Тамара улыбалась, слушая.
— А я думаю, пусть! Хорошая девчонка! Видишь, — дом ему захотелось! Надо же… И как ведь всё получается! Само в руки течёт! Конечно! Антон Алексеевич, помогает, спасибо ему! Как-то у них всё тут складно, даже страшно… — вдруг замолчала она.
— Да не вечно же нам в этой яме сидеть! — улыбалась Тамара, поднимаясь со стула, — вроде, налаживается жизнь! Да и они — ни у кого ничего не просят! И хорошо! Это раньше мы — пороги обивали по инстанциям. Унижались! Теперь — всё сами решают! Ну и пусть! Пусть привыкают! Ах!.. — вздохнула она, — только бы Оля родила удачно! — и опять заходила по комнате.
— Может позвонить?
— Да что звонить?.. Звонила! Говорит, как будут новости — позвоню сам!.. Что он ещё скажет? Подождём! Анька-то, хоть где болтаются? Давно ушли ведь!..
— Место под дом смотреть ушли!.. — усмехнулась Людмила, — неужели будут строить, а? Не верю, даже… Кому? Школьнику ещё!..
— Деньги есть — будут! И налог они от строительства закрывают! Большая территория у Антона! Десятки гектар! И колхозу лучше — люди остаются! А деньги — деньги, кто-то реализовать должен! Правильно Сергей Борисович делает! Соображает!..
— Да… — криво усмехнулась Тамара, — неужто вспомнили о нас! А то — сколько лет! Живи как хочешь! Никому дела нет!
— Теперь развязали руки!.. Есть-то, что-то надо людям, без земли не обойтись государству. Не всё же импорт глотать, — стучала Тамар телефоном о ладонь, кружа по комнате, — вот и нас купить хотят! — А Игорь — против! У вас, говорят — кормов нет! Разоритесь! Эх! Вот кто б занялся кормовой базой! Может, Антон возьмётся? Или найдёт кого! А мы, под землю — кредит хотим взять! Расширяться будем!
Наша-то продукция и качественней и по себестоимости, дешевле. А вот смешно! Коров нечем кормить! Ничего… Что-нибудь решим! — водила она глазами по занавескам.
— Вон! Идут!.. — наклонилась Людмила в окно. Довольные!.. — улыбнулась она, — продам дом!.. И
