— Ну! — шумно вздохнула Людмила, — теперь ужин надо! Тамара! Чего там?.. Помоги хоть… Ничего не соображаю!..
Снова все заходили по дому.
Аня засобиралась, подошла к двери.
— Мы — ненадолго! Мы скоро! — громко заявила.
Андрей вышел следом за ней. Только вышли на крыльцо, он сразу спросил, заглядывая ей в лицо.
— Ань! А ты чего, про мотоцикл?..
— Так!.. — хохотнула она громко.
Тамара с Людмилой вышли на воздух. Сели на скамеечку. Ждали. Дома душно от плиты и запахов. Да и надоело дома. Всё сготовили. Всё почистили. Вот-вот должен появиться синий микроавтобус. Где-то в дороге уже.
— Пасха скоро. Обвенчаться хотят… — улыбалась Людмила.
— Пусть! — жмурилась Тамара Фёдоровна на яркое солнышко.
— Вот, не дожила мама, порадовалась бы!.. — устало вздохнула Людмила.
Обе замолчали.
— Стесняю я их, Тамара! Теперь, девочка вот!.. Хорошо, конечно, я ой, как рада! Да тесно ведь!
— Да ты и не думай даже! Стесняешь! Они-то — рады! А то, заботились бы о тебе, как ты там — одна!
— Думаешь?..
— Знаю! Говорил Вадик… Да и дом уже делать начали… Вон! Сколько помощников! — кивнула она в сторону кустарника
Издали посигналили. Тамара с Людмилой поднялись разу, одна за другой вышли из-за палисада на дорогу. Микроавтобус не торопясь покачивался на ямках, объезжал весенние лужи.
— Едут! — заворожённо улыбалась Тамара.
— Едут!..
«Газель» аккуратно подрулила к самому палисаду. Сразу открылась дверь. Тут же смех, голоса. Катя с Кириллом, Люся — все высыпали разом. Спустился Вадик боком, протянул руки в салон. Бережно принял комочек в белом одеяльце.
— Вадь! А цветы где? — донёсся голос из машины.
— Да у Кати, Оль!..
— Нет, твои где? — ходила она по салону.
Обе мамы сразу окружили малышку. Вадик, важно поворачивал маленькое личико. От домика быстро шёл Антон. Через дорогу, с той стороны, переходила Ирина, сияя улыбкой. Аньку с Андреем, послали в Нижнюю деревню. Что-то забыли купить.
— Оль, да оставь их, уже осыпаться стали…
Наконец, Ольга спустилась медленно из машины, опираясь на протянутые со всех сторон ладони.
— Вадик! — улыбалась она, — это не только для меня цветы! Это и для Насти — тоже! Её первые в жизни цветы! — торжественно держала она в руках увядающие нарциссы.
Вадим только заглянул ей в глаза, покачал головой, с трудом сглотнул.
— Ой! Какая! — разглядывали все по очереди.
— Поздравляю! — подошла лёгкой походкой Ирина.
Маленькая Анастасия водила глазками, рассматривая перед собой голубую небесную высь. Первый раз она увидела перед собой — небо. Бескрайнее и чистое, какой должна быть у человека жизнь. Наверное у неё так и будет! Так будет у каждого, рождённого в любви.
К вечеру собрались все у домика. Севидовы приехали с подарком. Тискали Ольгу в объятиях. Суббота. Появилась и чета Паромановых. Маша — была беременна, ступала осторожно. Олег постоянно цеплялся за её руку. Ольга только оглядывалась по сторонам. Улыбалась всё время. «Спасибо!» — не успевала отвечать.
— Будто год дома не была! — вздыхала легко, — больше не поеду туда…
— Это как?.. — поднял брови Вадим.
— А вот, так! — усмехнулась она, — как Катя вот!.. — засмеялась вдруг она, — ой! Воздух какой чистый! Хорошо!.. — прижала она руку к груди, оглядываясь.
Ночное небо чернело бездонно. Выступили синее звёзды. Маленькие, маленькие, и наверное, холодные. Тишина окутала землю. Только у леса, где-то совсем близко, вдруг запоёт протяжно с переливом какая-то птица. Замолкнет вдруг, — и в ответ ей защебечет другая, ещё красивей её голос, но покороче песня. Где-то, треснет сучок в тишине. Гулким эхом донёсётся какой-то шум из деревни.
Костёр догорал. Андрей поднялся и скрылся в темноте. Через минуту подошёл с кучей ломанного сушняка, стал бросать палки в огонь. Сразу затрещало, зашумело пламя, вздымая оранжевые искры. Стало лучше видно вокруг. Пламя разгоралось с шумом, освещая край палатки. Аня попятилась назад от возникшего жара. Щурила глаза на огонь.
— А спать, не холодно тебе? — спросила не отрывая от огня глаз.
— Нет… Да у меня там ельник снизу, потом сена слой и одеяло сверху! Здорово! Да ты слазай! Попробуй! — воодушевлёно заговорил он.
— Хм… — подпёрла она подбородок рукой, — и чего ты сбежал, все только и говорят…
— Да, не сбежал, Ань! Ну сколько объяснять! Ну сказал, же! Ну нравится мне тут!
— И всё? — скосила она глаза.
— Ну, а чего? В школу не надо… Тут видишь, делать начали, вон — стройка идёт! — протянул он руку.
— А Ирина Даниловна? Что подумает? Ей не хорошо перед всеми… Не понравилось, скажут, обиделся, может!.. А мама, твоя!
— Да Ань, да объяснил же всем! А Ирина поняла всё! Лучше всех поняла! Ну здесь у меня дом теперь! Здесь! Я ей обещал вечером на чай приходить!
— Это… дом? — скосила она глаза на палатку.
— Ань, вот ты говоришь! А знаешь, как здорово! Вот, останься, ночуй разик! Поймёшь!.. Утром проснёшься! Вот попробуй!..
Анька усмехнулась шумно, отвернув голову.
— Ха!.. Ещё чего!..
Андрей осёкся. Замолчал, ковыряясь в углях костра. Запищал телефон у неё в кармане. Аня наклонилась к костру, смотря на табло. Было и так видно.
— Мам?.. Здесь, за ручьём… Так, гуляем… Костёр тут… Почему одни? Сторож тут… Где-то тут… Спит, наверное… Ну чего делать-то?.. Почему до утра, ну и что… Мам! Тут здорово так! Птицы поют в лесу! Так слышно!.. Сейчас картошку печь будем… Ну ладно…
В ночной тишине из телефона громко донёсся голос Тамары.
— Ты там, смотри! Птица!.. Поняла?
— Ну ладно мам, ну чего ты! Ну всё! Всё! — помолчала она, улыбаясь, выключила телефон.
Андрей снова подбросил сучьев в огонь. Опять понеслись искры, осветилось задумчивое лицо Ани.
— У меня и чай тут есть… И котелок… Вообще — всё… Хочешь, чаю?
— Робинзон!.. — усмехнулась Анька, — а попугая у тебя нет?
— Ну чего ты, Ань! Ну хватит может… — недовольно улыбнулся он.
— Не боишься?
— А тебе что, страшно?
— Жутковато… Вообще-то, — оглянулась она на лес.
— И со мной? — усмехнулся он.
— Хм… — прикрыла она глаза.
— А к Ирине, — вдруг вспомнил он, — стал товарищ этот часто заходить, а я сижу там… Как-то…
— Физик?
— Да какой он физик!.. Философ прямо… Ты бы послушала, о чём они там говорят!.. Наша школа по
