— Ничего…
Он привстал, улыбаясь смотрел в её лицо. Чувствовал, она устала. Устала от напряжения. Такой длинный день, и вчера тоже…
— Что мама сказала?
— Так… Ничего… Спросила, как мы там… Не промокли?..
— Ань, а ты сама хотела бы переехать?..
— Чего спрашиваешь!..
— А мне, знаешь, твой отчим понравился… — задумчиво улыбался он. — Видно. Он детей любит…
— Да. Сына любит, возится с ним, как мама… К нам тоже хорошо относится. Никогда голоса не повысит. Иногда придёт, постоит, спросит. Может, чего надо? Помочь? Может, что купить надо?.. — склонив на бок голову, задумчиво рассуждала Аня. — Мама тоже, при нас нет, но я видела случайно, как она Игорька обнимала, потреплет его, что-то наклонится, шепчет…
— Я бы… Никогда не бросил… Никого… Детей особенно!.. Я вообще не представляю… Что такое — отец…
Дождь не утихал. Лишь порывы ветра бросали струи в бока палатки. Шум давил на голову. Было напряжённо неприятно.
Аня вздохнула. Потом начала стаскивать с себя куртку. Сняла. Оглядевшись — бросила в угол. Стащив заколку, помотала головой. Рассыпались волосы по плечам.
— А ты соображаешь, что ты делаешь? — чужим голосом спародировал он.
— Устала. Мешает всё… — сказала она без смеха. — Я заберусь, полежу.
— Озябла?
— Я знаю как нагреться… — ухмылялась, забираясь под одеяло.
— Я тоже… — улыбался он, сидя рядом.
— Ну-ка, ну-ка!.. Поделись опытом?.. — ворочалась она, устраиваясь.
Он усмехнулся громко.
— Да нет никакого опыта…
— Откуда я знаю, я здесь недавно!..
— Да нет, Ань, честно…
— Ладно. Верю!.. — с сарказмом ответила она.
Он усмехнулся снова.
— Ань… А все проблемы, можно решить одним махом…
— Ага… Одним росчерком пера, ты хотел сказать… Да?
— Ты думала об этом, да? А что, Ань? — серьёзно спросил он.
— Хм! — усмехнулась она из-под одеяла. — Да! Конечно! Нас посадят вместе! На первую парту! Как же! Муж и жена! А на экзамене, будешь писать сочинение: — «Образ Наташи Ростовой в романе Толстого «Война и Мир!»
Он хохотнул громко.
— Да какая Наташа… Я твой образ опишу!.. — сказал мечтательно.
— Да-а-а? — удивилась она картинно, — интересно! Жуть, как послушать хочется! Давай — опиши! — приподнялась она на локоть, облокотясь на ладошку, — ну!..
— Кончай, Ань!.. Доиграешься сейчас!.. — улыбался, кося глаза в её сторону.
— Ой! Страшно! Сейчас уползу наружу!..
Он опять хохотнул.
— Ну! Ты… Панкова!.. — мотал головой, не находя слов.
— Так и напишешь?..
Он вздохнул коротко.
— Нет, Ань… Ты послушай… Не смейся только! Ладно? Я уже… Пролетел! И школу… И ещё что-то… Это тогда началось… Я думал всё… Что это? Такое… Когда с мотоцикла слетел. Потом… Когда взошли к Антону в дом… Откуда-то Ирина появилась… Меня стала осматривать. Ну, руки там, ноги…
Я заметил… Она смотрит на меня так… Глаза!.. Что-то там… Внутри! — замолчал он. — Ань…
— Я слышу… — сказала она тихо, дрогнув голосом.
— Потом я заметил. Губы… Мне показалось — что-то говорят… Шепчут как… Шевелятся… Улыбнётся, когда я на неё посмотрю, спросит что-нибудь… Ну, не больно? И опять шевелятся… Как говорят что… После, пошло что-то… Я стал думать, думать… Смотрел на всех… Людей… Что они хотят… Зачем всё делают… Зачем им деньги… Дети… Дома… О чём они думают… Ходил и смотрел на всех… Смотрю в глаза… И на меня все смотреть стали… Оборачиваться… Потом машина эта… Понеслось всё… Понеслось куда-то… Будто много прошло времени… Времени много… А вокруг… Всё тоже… То же самое… У меня все мысли… Какие-то мысли… Вообще… Я будто побывал где и опять… Иногда думаю… Мне всё она казалась… Что шептала… Потом, после бабки… Пригласила к себе… Я… Испугался чего-то сперва… Потом, сам не знаю… Согласился… Ольга тоже, чего-то говорила, говорила… Пролетело что-то… Я пролетел… Время… Не понимаю… Потом нормально стало… Только вижу, что прошло много времени… Но у меня, понимаешь! А не у всех… Как Ирину вспомню…
— Молилась она… — сухо сказала Аня. — За тебя молилась… Оля говорила мне… О ней… Она необычная…
— За меня?.. — замолчал он.
Помолчали. Незаметно утих шум дождя. Стало тише. Аня снова тихо спряталась под одеяло.
— Странно… Что здесь твориться-то… Ань?
— Катя говорит. Здесь живёт любовь… Энергия!
— Какая энергия?
— Оля говорила мне об Ирине. Много. Теперь она не на шаг от неё. Про монаха говорила. Отца Иннокентия. Он Ирине предсказал будущее. И про Катьку. Потом — пошло тут всё… Люся к Кате приехала. Ленка. Потом Антон… Оля тоже сюда не спроста забрела… Потом Вадька, ты, я…
— Почему? — удивлённо спросил он.
— Я не знаю… Думаю тоже…
— Чего? Скажи?
— Притягивает место. Любовь притягивает, тех, кто способен. Способен чувствовать. И хочет чего- то… Ну изменить хочет… Слышал, про усадьбу Милёвских?
— Так, что-то… Ты откуда знаешь всё?
Аня усмехнулась только.
— Интересно! — усмехнулся он, — они с физиком про Бога говорили тоже. Только странно как-то… С улыбкой. Ну не так… Как бабка раньше…
— А ты знаешь, когда Ирине было 22, она потеряла мужа. Осталась одна с Кириллом. А мужа любила очень. И сейчас любит. И ждёт.
— Как ждёт?
— Так… Стала в церковь ходить… Но… Не как все… Потом к монаху поехала… У неё икона дома… Оля говорила мне… Она когда пришла к Ирине первый раз, увидела эту икону, монах подарил тот… Ольга говорила, ноги затвердели… Шагнуть не могла… И глаз не отвести… Потом — потеряла сознание… Потом — Вадьку встретила…
А Ирина — она любит мужа… Оле говорит — в библии… Бог — это любовь, Бог — это свет… А она и сейчас Петра ждёт! Хотя — он, как Кирилл для неё. Так ей видится. Он же… Молодой был… Говорит — разговаривает с ним…
Опять замолчали. Дождь совсем стих. Стало слышно, как барабанит капель где-то. Несколько капелей.
— Вот эта любовь, Ань!.. Что же теперь тут… Будет-то?.. Даже… Даже жар у меня. Внутри!
— Поделись! — повернулась на бок Аня с улыбкой.
Тишина вокруг. Стихло всё. Как вымерло. Гроза освежила воздух, напитала его озоном и влагой. Всё живое впитывало эту воду. Чистую, небесную воду. Впитывало тихо, с благоговением. Птицы первыми откликнулись на тишину. То там, то тут пронизывали прозрачный воздух их звонкие, чистые голоса. То как
