зелёном, почти чёрном бархате. Наперебой пели птицы — даже не верилось, что именно сейчас из нор и логов выбирается всякая нечисть, выходя на свою нескончаемую охоту. Ну ничего, ещё немного времени есть, покуда она выползет окончательно. Уйдёт солнце за горы, скроется весь его диск целиком, и уже тогда надо будет приглядывать за окрестностями. А пока, по- хорошему, график дежурств надо определить.
Маша с Лари обосновались на нижнем уровне башни и уже колдовали возле маленького бронзового очага с таганком на нём, разжигая небольшой костерок. Попросив одну из них подняться на башню, как солнце зайдёт окончательно, я спустился в конюшню, где гномы уже разогнали коней по стойлам и теперь расседлывали. Я присоединился к ним, замечая, что кавалерийская сноровка никуда не делась. Подкинул подвяленного сена в кормушки, скрутил травяной жгут для обтирки. В общем, делом занялся.
Гномы, не столь сноровистые, как бывший драгун, тоже поглядывали на меня, стараясь повторять всё, что делаю. Хоть и устали в седле, но не жаловались, обтирали конские бока, затем, когда с этим покончили, обтёрли всех, обиходили и расседлали, по очереди поднимали из неимоверно глубокого колодца бадейки с водой, вращая ворот, поили коней, развешивали на морды торбы с овсом. Ни дать ни взять — конюхи. Я ещё раз прошёлся по лошадям, прозвонил подковы, выковырял пару камешков из-под них. Так не заметишь, оставишь, а лошадь захромать может. Но пока всё было в порядке, лошади дневной поход перенесли отлично — спасибо этой низкорослой, крепкой породе с прямой спиной и широкой грудью.
Затем Маша позвала нас наверх, где у неё на таганке приготовилась похлёбка из концентрата. Ещё из тех запасов, что мы с ней в Великореченске покупали. И ведь совсем недавно было…
Я подошёл к воротам, тщательно проверил запоры и засовы, огляделся. Нет, кроме разве что змей и сколопендр, никто сюда не заберётся через узкие бойницы. Да и змеи вряд ли — колючий плющ изорвёт им всю шкуру. А вот сколопендры могут. В конюшню. А в башню уже не получится. Тут всё по уму построено: вековой опыт у аборигенов. Одна разница, что в горах такие убежища из камня строят, а в наших краях — из крепких брёвен. Ещё через узкие бойницы туманные болотники могут просочиться — та ещё гадость, но тут для них высоко. В смысле они вообще на холмы не поднимаются, только в низинах живут. Почему? Никто не знает.
Достал из поясной сумки флакончик с вытяжкой из железы мантикоры, капнул пару капель на дверь. Должно отпугнуть всех, кроме других мантикор. Или, по крайней мере, внушить осторожность.
Залезли наверх поочерёдно, я последний, втянули за собой лестницу воротом. Даже ворот поставить не поленились — за что и спасибо. Начали распаковывать вещи, кому что для ночёвки надо, достали котелки. Запах от варева шёл вкусный — недаром консервный заводик гнома Халли, что из рода Дарри Рыжего, на всю округу славился.
Я отхлебнул колодезной воды, набранной в большую баклагу, крякнул. Хороша здесь вода — сама свежесть, и ледяная, как дыхание хримтурсов[74]. Ну жить можно, а уж переночевать и подавно.
Отложил «вампирку» на свой рюкзак, взялся за СВТ-К. На башне на посту сидеть — двустволка не нужна, там только с винтовкой. Да и стрельбы вообще избегать следует до крайних случаев, разве только армия упырей на штурм укрепления пойдёт. А так… что толку? Поголовье нечисти уменьшить не получится, дорогие патроны потратишь, да и нашумишь. А мало ли кого звук стрельбы приманит. Поэтому обязанность часового башкой крутить да не спать, а не палить сверху во что попало.
Посидели, поболтали, Маша ещё сторожок поставила на ворота. Я из рюкзака достал амулет от комаров и летающей дряни, активировал щелчком да на шею повесил. А то налетят сейчас на свет… Потом все понемногу спать пристроились, к огню поближе. Ночи в предгорьях пока прохладные. Завалился к Маше под бок, обнял её, да и уснул почти мгновенно. И, как ни странно, никаких волнений относительно того, что нас завтра ждёт. Даже не задумался об этом за сегодня ни разу.
ГЛАВА 18,
в которой герои неожиданно оказываются в осаде, находят удивительный способ из неё вырваться, а затем вступают в отчаянный бой с самыми разными, подчас невероятными, противниками и даже совершают акт неуместного милосердия
Разбудил меня Балин, тронув за плечо. Дождался, когда я открою глаза, шепнул:
— Давай на башню, твоя смена.
— Ага, иду! — сказал я, откидывая полог спальника.
«Собачью вахту» я всегда себе оставляю. Почему? А чтобы винить потом некого было, если проспим нападение.
— Как там?
Балин сделал неопределённый жест рукой, сказал:
— Демоны его ведают. Шляется кто-то в темноте, пару раз к убежищу подбирался. Но в окна-двери не лез, вот и я шуметь не стал. Кони храпели, но не бесились.
— Ну и правильно сделал, — кивнул я, схватил стоящий у стены карабин и полез по лестнице наверх.
Если кони храпели, но в стойлах не бились, значит, тварь была вредная, но угрозы на тот момент не представляла. Кони здесь учёные — не хуже собак караульных всё чуют. У любого зверья нюх на нечисть куда лучше, чем у людей.
В углу огороженного пространства башни стоял увесистый деревянный чурбак, на который можно было сесть, но эту мысль я сразу отмёл. Разоспался, пригрелся под боком у Маши, теперь меня ещё и усади поудобней — усну в момент. Несколько раз развёл резко руки в стороны, налил на ладонь ледяной колодезной воды из баклаги, плеснул в лицо. Хорошо. И ветерком потянуло по мокрой коже, быстро её высушивая.
Подошёл к ограждению, опёрся локтями на высокую, по грудь, каменную стенку. Вокруг темно, рассвет ещё и не напоминал о себе, до него часа полтора. Но сейчас полнолуние, света хватает, можно и поглазеть вокруг. Да и звёзд столько, да таких ярких, что они сами по себе землю освещать способны.
Почувствовал, как по мне взгляд мазнул. Хищный такой, но ленивый, словно тот, кто на меня смотрел, как раз в этот момент подумав: «Вкусный, но не дотянусь». Откуда взгляд-то? Вроде как из кучи кустов, которыми обросло скопление валунов у самой дороги — шагов пятьдесят от укрытия.
Интересно, кто там? Интерес у меня тоже такой, ленивый, как и у того, кто на меня смотрит. Ему не дотянуться, а я и не полезу выяснять. Так и сидим каждый со своей стороны. А всё же интересно. Любопытство ведь не порок, верно? Мантикора, наверное. Они тут водятся, да ещё запах другой мантикоры на воротах. Вот и пришла выяснить, кто на её владения посягает, а найти никого не может. Нет тут другой мантикоры: только мы в каменном укрытии, не дотянешься.
Где-то далеко, за грядой холмов, истошно завыла какая-то тварь. На матёрого лешака смахивает голосом, я таких уже слышал. Точно лешак, потому что его вой подхватила вторая глотка, третья, а потом заголосила целая стая. Такая стая, кстати, может и с мантикорой сцепиться. Когти у лешаков длинные и, как кинжалы, с обратной заточкой, острые, а зубы, хоть и не длинные, но как гвозди. Мерзкие твари, я о них говорил уже. Предпочёл бы с мантикорой в тёмном месте столкнуться, чем со стаей лешаков. Кидаются всегда из засады, причём со всех сторон — не успеешь отбиться. А сейчас у них там какие-то свои игры. Власть делят или самок.
О, угадал, мантикора в кустах была. После того, как лешаки разорались, она рыкнула, скользящей тенью бесшумно прошла вдоль валунов и исчезла в щели между ними. Ушла границу территории оберегать, наверное. Или демоны её знают, зачем ушла.
Потом опять стало тихо, лешаки, подравшись всласть, судя по визгу, заткнулись. Ближе к рассвету заметил пробежавшего по склону холма ырка. Тоже та ещё дрянь. Лесной упырь, да ещё и нечисть. По людям не специализируется, где ему тут людей набраться, но попадаться на дороге точно не следует. Умеет глаза отвести немного, за это время до жертвы добраться и одним ударом кишки выпустить. Они все из одного племени — упыри, гули, ырки. Родственники, так сказать.
Потом опять вернулась мантикора, переставшая уже прятаться, походила кругами возле всё тех же кустов, затем назад ушла. Дело шло к рассвету. Диск солнца над горами ещё не появился, но лучи его уже окрасили розовым небо с редкими облачками. Скоро нечисть по норам попрячется, да и мантикора спать свалит, если голодной не осталась. Но непохоже: вон как вальяжно вышагивала. Сожрала кого-то, уйдёт. И тогда можно седлать коней, паковать вьюки да и дальше двигать. Ночь прошла. Почти.
Солнце показалось над горами, а я вдруг ощутил мощную волну Силы, прошедшую по окрестностям. Даже подпрыгнул от неожиданности и присел за ограждением на всякий случай. Это что ещё значит? За поворотом дороги, скрывающейся за холмом, замигал свет, синеватый, вроде электрического, но шума не было. Что там может быть? Будить наших? Будить однозначно, нечего спать, когда такой источник магии поблизости сработал.
Сунул руку под куртку, нащупал амулет связи и забарабанил по нему пальцами. Сейчас у них у всех под рубашками эти медальоны так запрыгают, что мёртвого подымут, не то что сонного.
И действительно, через несколько секунд на площадку выбралась Маша, посмотрела на меня, сонно моргая, спросила:
— Что за паника?
— Чувствуешь?
Напряжение источника Силы между тем быстро падало, словно заклинание затухало. Но Маша уловить его успела и даже понять, что это:
— Портал! И людей чувствую!
— Много?
— Не пойму… их прикрывают. Много. Десятка два. Или три. Или больше.
— Где? Там? — спросил я, указывая в сторону, где видел свет.
— Там. Я вниз, — кивнула она и скользнула в люк.
Ну, ей указывать не надо, что делать. Она колдунья, она лучше знает. А вот всем остальным изготовиться к бою надобно. И я сиганул в люк следом.
Гномы уже тоже вскочили, Орри с пулемётом в руках пристроился у бойницы, причём целился в нужном направлении. У второй бойницы сидела с винтовкой Лари. Всё правильно. Балина не вижу.
— Где Балин? — спросил я.
— На первом этаже, — буркнул Орри.
Я сунул голову в люк. Точно, второй гном с «маузером» пристраивался на позицию, причём целясь в тыл. Разумно, нельзя всем в одну сторону смотреть, и никакие заклинания поиска не дадут стопроцентной гарантии, что к тебе с тыла не подберутся.
— Значит, так: без команды не стрелять! Все слышали?
Так ловко распорядившись, я отставил свой складной карабин и схватил чехол с СВД. Вот и пригодится, расстояния как раз под неё. Расчехлив винтовку, полез наверх. Стараясь не показываться над краем ограждения, осторожно выглянул, прикрываясь краем массивного столба, держащего крышу. И кого же через портал принесло? И зачем их так много? Как-то мне это всё… того… не нравится, в общем. Очень уж похоже, что пришли как раз по наши души. И как бы не из того места, куда мы направляемся. Должна же была дойти до них весть о том, что вампирская стража у портала перебита, да и сам портал того… нет его, в общем.
Им бы по уму дождаться на дороге, подловить в засаду, да портал без ориентиров или маяка не наведёшь. Башня — ориентир. А кто бы вдоль дороги маяки раскидывал? Никто, вот и пришлось им прямо сюда выходить.
Из-за поворота дороги появилась одинокая фигура в чёрном плаще. Сначала подумал, что очередной Созерцающий, но, посмотрев на него в бинокль, понял — нет, просто человек. Хотя с какой стати «просто»? Силой от него прёт так, что у меня мураши вдоль позвоночника бегают. Как чувствую? А он сюда что-то направил. А щитом он прикрылся? Не забыл? Эх, не умею я читать заклятия, только Силу и чую…
Ладно, как бы то ни было… Но перекрестье прицела я подвёл на середину груди. Тут и пятисот метров не будет, поправочка всего на метр, можно и по сетке. Если щита нет и
