улыбалась мне.
Я схватилась за тарелку с желтым ободком. Оплата здесь производится по цветовой системе, а желтый цвет — самое дорогое блюдо. Уж не знаю, что это была за рыбка, но выглядела она благородно. А мне хотелось сделать себе что-то приятное.
Драная киска, сидевшая по другую сторону транспортера, тоже нацелилась на эту тарелочку. Естественно, мои сильные пальчики были проворнее, чем ее тощие костлявые лапы.
— Извините, но мне кажется, я первая захотела эту рыбу, — прошипело над транспортером, и острые когти вцепились в край моей тарелочки.
Я извиняюще улыбнулась. Как улыбается синий кит частичке планктона, перед тем как ее проглотить.
Легким рывком я дернула на себя тарелочку. Драная киска — так надушенная «Шалимар», что он бил мне в нос и по эту сторону, — не успела вовремя убрать лапы, ее приподняло со стула и локтями она сбила с ленты две тарелки с зеленым ободком. Две зеленых равны как раз одной желтой, если посмотреть с финансовой точки зрения. Вот вам пожалуйста.
Алекс всего этого не заметила. Она пялилась в свой «асахи» (что, как вы, без сомнения, знаете, обозначает японское пиво).
— Ну, так что? Рассказывай! — потребовала я с набитым ртом.
Перед этим я не заметила, что бухнула на мой нежно-розовый свежий рыбий трупик чересчур много хрена, и, задыхаясь, судорожно замахала кельнеру, который подлетел и по собственному почину заново наполнил зеленым чаем мою чашку. Я жадно заглотила его.
— Пришло еще письмо. С фотографией… — Алекс запнулась.
Она подняла с пола свой неизменный «дипломат» и из бокового отделения вытащила розовый конверт.
В конверте оказался клочок бумаги, ксерокопия фотографии, изображавшая Алекс, совершенно голую, в крайне неблагоприятной для нее позе на собственной постели.
Под «неблагоприятной» я имею в виду не то, что она производила неприятное эстетическое впечатление от фигуры. Напротив, фигурка была что надо! Я тут же на месте дала себе слово так же регулярно заниматься йогой, как Алекс.
Мое «неблагоприятная» касалось больше позы, которая — на мой дилетантский взгляд — по причине прикованного наручниками извивающегося тела делала невозможным всякое сношение. Хотя… я повертела фотку вверх ногами, влево, вправо, подняла на просвет… Ну, может быть, справился бы человек-змея, опытный в вывихах «Камасутры»… Алекс вырвала листок у меня из рук.
— Лучше повесь его на входные двери! — прошипела она и перевернула изображение лицом вниз.
Только теперь я заметила, что на оборотной стороне были наклеены несколько слов:
ЭТО ФОТО Я РАЗМЕЩУ КАК СЛЕДУЮЩЕЕ.
— Что значит «следующее»?
Алекс выловила из «дипломата» пачку сигарет. ~ Вы не могли бы здесь не курить? — промямлила Драная киска из-за транспортера. Алекс еще даже не прикурила! — Иначе я окажусь в роли пассивного курильщика, а это еще более нездорово, чем…
— Чепуха! — рявкнула я в ответ. — Если рядом с вами двое трахаются, вы от этого не забеременеете!
Вообще-то я не курю, но ради такого случая вырвала сигарету у Алекс из рук и демонстративно пустила дым по ту сторону транспортера.
Драная киска вскочила, сцапала свой пакет от «Луи Вуитон» и возмущенно бросилась прочь из «Фай суши». А потому как в своей ярости она, разумеется, забыла оплатить счет, оба наших кельнера помчались за ней. Разыгравшийся вслед за этим на Кальвер-штрассе спектакль доставил удовольствие многочисленным туристам и местным любителям бегать за покупками в обеденный перерыв.
Я между тем придавила окурок и посвятила себя Алекс, которая хоть и была в этот день в своем обычном деловом прикиде, но выглядела как-то не так. Наверное, дело было в дисгармонии цвета: к серому костюму она надела ярко-розовую блузку и зеленые «лодочки». Вся эта история, похоже, вывела ее из равновесия больше, чем я думала.
С момента ее исповеди прошло больше недели. Из-за стрессовой ситуации в своей жизни я как-то подзабыла о щекотливом положении Алекс. Бедняжка определенно сидела как на горячих углях и каждую секунду ожидала финального удара подлеца. По счастью, ее шантажист вел себя как улитка: ему доставляло больше удовольствия мучить Алекс, чем увидеть результат — читай: «капусту».
— Одну фотографию он послал моему шефу.
— А, черт! — большего выразить по этому поводу я не могла.
Алекс опрокинула остатки своего пива:
— Это та, с каучуковой маской, на ней меня трудно узнать.
— А по родимому пятну на попе? — поинтересовалась я.
Алекс наморщила лоб:
— Ты что, думаешь, мои коллеги когда-нибудь видели его?
Раньше мне и самой пришел бы в голову простой ответ, я бы даже с пеной у рта убеждала, что это пятно не видел ни один из ныне живущих, разве что врач, который принимал ее при рождении — настолько стерильное впечатление всегда производила на меня Алекс. Но с тех пор как я увидела ее садомазохистские фотки, я уже не была уверена.
— Ни один! — накинулась на меня Алекс. — Ни один не знает о нем!
Я замахала руками:
— Ну, ладно, ладно. Не так фортиссимо, пожалуйста.
— К счастью, снимок потрафил как раз ко дню рождения шефа, — Алекс перешла на шепот. — И он посчитал это удачной шуткой. На вечеринке после рабочего дня устроили даже викторину: отгадай, кто на фото! Больше всего очков набрала наша неисправимая неряха Хельга. Ноздря к ноздре с ней шла главная бухгалтерша. На меня не подумал никто.
Алекс хотела махнуть кельнеру, чтобы он принес еще бутылку пива, но тот все еще торчал на Кальверштрассе, мертвой хваткой держа Драную кошку, которая отбивалась от двух призванных на помощь патрульных полицейских женского пола, пинаясь своими пятнистыми лодочками от «Маноло-Бланик» и размахивая пакетом от «Хатров». Наконец появились и японцы, но не в «Фай суши», а перед ним, в экстазе наставив камеры на уличную битву. Что значат Нойшванштайн, Лорелея и Старый город в Хайдельберге по сравнению с дамскими боями в Штутгарте?! Ничего!
Алекс просто подхватила еще на три четверти не опустошенную бутылку, которую оставила после себя Драная киска. На этот раз тратить время на стакан она не стала.
Я взяла с транспортера две тарелочки с зеленым ободком, если верить меню, фирменное блюдо заведения. Моллюски на рисе? Пресноводный угорь на рисе? Грозящая летальным исходом рыба фугу на рисе? А, какая разница!
— Я больше этого не выдержу! — с трудом перевела дыхание Алекс.
— А тебе и не придется, — успокоила я ее. — Свеженький «С-Трип» со среды в продаже. Думаю, к концу недели я получу первые послания.
— Правда?
Алекс посмотрела на меня так, словно я пообещала ей быстрорастворимое просветление и одновременно легкодоступный вход в нирвану.
— Правда.
Послания посыплются «эн массе»[50], и мне останется только выискать среди них пошлого мошенника. С тех пор как я пару лет назад раскрыла первое преступление, глубоко в душе я знала, что у меня к этому способностей больше, чем у всех вместе взятых зануд, которых производил мой род с тысяча шестьсот восемнадцатого года. И этот талант нельзя зарывать в землю — это дар природы, которая возводит меня в ранг орудия кармической справедливости.
Раскрытие преступлений — это мое богиней данное призвание! И меня от него не удержат никакие ничтожные препятствия вроде категорического запрета моего жениха совать сюда свой нос!
