— Минуточку!
Передо мной возникла соплюшка в наряде разбитной секретарши.
— Я гостья госпожи Дромбовски, — пропищала она и хотела проскользнуть мимо меня.
Я возмутилась. За кого она меня держит? За привратницу? Я раскинула руки, и ее курносый носик уперся в мою свежевыбритую подмышку. После чего последовало доказательство, что на свете есть скорости больше скорости света. А конкретнее, вздернутый носишко, который во всю прыть вынырнул оттуда.
На нашей вечеринке толклась куча людей, которых я и в лицо не знала: тощая каланча Наполеон, с высоты своего роста вещающий возле фуршетного стола для всех желающих откушать о токсичности наших угощений. Коренастый римлянин в тоге из дамастовой скатерти, сидящий на пороге кладовки и бормочущий заученные в школе стихи. Танцовщица фламенко, притащившая с собой сосунка и каждый раз при превышении двадцати децибел в динамиках орущая в сторону моего кабинета «чшш, чшш!»
Никого из них я не знала. А если еще и Урс их не знал, то это были просто зеваки с Шоттштрассе, которые там прогуливались, услышали звуки веселой вечеринки и подумали: «Почему бы и нам не присоединиться?» Я бы именно так и сделала.
Но с этим курносиком что-то было не так. Моя интуиция подсказывала мне. Предчувствие.
Которое исполнилось. Сразу за этим.
Совершенный мужчина перешагнул через нашу изгородь.
Вздернутый носик повернулась за моим взглядом в ту сторону и объяснила:
— Это мой друг. Он ставил машину на стоянку.
Друг приближался к нам решительным шагом. Его фигура напомнила мне кого-то.
На нем был черный плащ Зорро с маской. Но и за этим я его сразу узнала.
Виктор!
11.11, 23 ч. 11 мин.
— Ура нашему новорожденному! Ура, ура, трижды ура! — гремело в нашей гостиной.
Я тоже подняла бокал в честь Урса. Он послал мне воздушный поцелуй.
Стреляли пробки шампанского, зажигались бенгальские огни, Шанталь Шварценэггер растроганно всхлипывала в жилетку, Свэми Детлеф Ковальски в костюме метателя дротиков и Аксель из «Кундалини» в парике Эйнштейна звонили в тибетские колокольчики и орали «Хэппи бёзди ту ю» [137].
— Спасибо, спасибо, спасибо, — раскланивался на все стороны Урс. — Дорогие друзья, сегодня есть повод больший, чем день моего рождения. Мы обручились с моей сладкой Клеопатрой!
— Браво! — громыхнуло в унисон.
После этого мы были обцелованы сорока девятью губами и одной марлевой маской. Исподтишка я еще получила и полдюжины тычков от моих подружек по Клубу любителей детективов из-за того, что не оповестила вовремя общественность.
Когда меня целовал Виктор, я прошептала:
— Только не снимай свою маску!
Если Саймон его опознает, только что оповещенная помолвка станет самой сенсационной в этом городе.
Виктор, чьи голубые глаза вовсе не светились этим вечером[138], кротко кивнул.
Амадео Штурценэггер обцеловал меня несколько сердечнее, чем это было необходимо. Взамен объятия моей матери были несколько прохладнее, чем можно было ожидать.
— Пойду на кухню приберусь. Да, детка, не заставляй меня за тебя краснеть. Скажи еще спасибо, что ты заарканила такого покладистого мужика.
О матери!
11.11, 23 час. 29 мин.
Мы с Алекс и Аполлоном сидели на голливудских качелях Джерри в садике. Моросил мелкий дождь, но мы были под надежной крышей.
Аполлон грустил по поводу того, что его компаньон Зевс предпочел рассыпаться мелким бесом перед сучкой-таксихой, вместо того чтобы поливать мочой ноги гостей. Он был настолько деморализован, что позволил себе перевернуться на спину и позволить Алекс чесать брюхо.
Я время от времени давала ему кусочки застывшей пиццы, которую прихватила с собой на свежий воздух.
— Вот она! — внезапно возвестила Алекс.
Курносиха в костюме секретарши ковыляла на своих шпильках по вязкому газону.
Первое впечатление меня не обмануло.
Это была Хельга Хальбингер, секретарша Алекс. И она была обряжена не в свой обычный деловой костюм, а в карнавальный по «Эрину Броковичу», как она соизволила нам сообщить.
Она вытащила пакет с прокладкой из сумочки на плече:
— Вот, возьмите, здесь ваши фотографии и дневник.
Алекс в эйфории запала на документы и газон.
Аполлон, который не ожидал такого нападения, может быть, потому, что валялся на спине и потерял бдительность, тоже плюхнулся на зеленую лужайку, после чего оскорбленно удалился.
Алекс проверила документацию на наличие и сохранность и кивнула.
Мне часто приписывают гипнотичность взгляда, особенно если не слишком много выпью «Ферне Бланка». Именно этим взглядом я и пригвоздила курносиху. Она его не выдержала.
— Госпожа Дромбовски имеет обыкновение разбрасывать свои документы. Когда я занесла ей домой предложения по высвобождению рабочей силы… Семь недель назад… Во время ее летней инфлюэнцы… На комоде в спальне… Там они и лежали… — Голос Хельги Хальбингер звучал непримиримо.
Ага! Ничего себе, теперь вина перекладывается на жертву, из-за того что она неправильно охраняла от воров свою собственность.
— Но почему? Почему, почему?! — простонала Алекс. Что-то в ее голосе не слышалось понимания и сочувствия. — За что?! Что я вам сделала?
— Что вы мне сделали? И вы еще спрашиваете? — Курносая в своей короткой, до пупа, кожаной жилетке и мини-юбке жутко мерзла, между делом начав синеть. — Да вы со мной обращались, как с секретаршей! И как, думаете, я при этом себя чувствовала?!
Алекс вытянула губы, но ничего не сказала.
— Конечно, я только и ждала момента, чтобы вам отомстить, как только представится возможность. Разумеется, деньги мне не нужны, я только хотела выставить вас в дурном свете.
«Вот это да… Ничего себе!.»
Не уверена, что я это подумала, а не произнесла вслух. По крайней мере Алекс ткнула меня в бок.
— Просто вы мне завидовали, — не могла остановить поток слов курносая, — потому что меня уважают коллеги, а вас — нет. Потому что я пользуюсь большим успехом у мужчин. А у вас даже и парня нет! — с триумфом закончила Хельга свою речь.
И в этот момент к нам подошел Джерри, распахнув свою гавайку, поскребывая волосатую грудь и громко пукая.
— Ба! Это просто необходимо выпустить! — прогорланил Джерри. — Девочки, одни? На холоде? Вас не согреть?
Алекс протянула Хельге руку:
— Итак, квиты, о'кей?
— О'кей!
Курносая собралась удалиться на своих ходулях, но я остановила ее вопросом, который вертелся у меня на языке:
— А как давно вы знакомы с Виктором?
Она оглянулась и посмотрела на свои часы:
— Уже три часа. Сегодня наше первое свидание. Мы познакомились по объявлению. Скажите, круто! Он настоящий супермен! — Она одернула джинсовый лоскут, который исполнял роль юбки. — А как он
