так, как тебе нравится. В сущности, что я знаю о тебе?
— Ничего, — коротко отозвалась Мегги, но когда у парадной двери появился Билл (Куинн тем временем таскала свои вещи на второй этаж), она сказала ему: — Куинн на время останется здесь. Отправляйся домой, Билл, — и захлопнула дверь перед его носом.
— Отлично сказано, ма, — послышался с лестницы голос Куинн.
— Кто это? Билл? — спросил Джо.
— Смотри свой телевизор, — откликнулась Мегги. — Не дай Бог, пропустишь что-нибудь важное.
— Что я такого сделал? — удивился Джо, но Мегги, пропустив его слова мимо ушей, отправилась наверх.
Когда Мегги ушла, Куинн вернулась в кухню, нажала кнопку автонабора и цифру 1 и стала ждать ответа Зои.
Сама она значилась под цифрой 2.
Трубку снял муж Зои.
— Привет, — сказал Бен, и Куинн представила себе, как он прислоняется к холодильнику, высокий, невозмутимый — единственный мужчина, который, любя Зою, умудрился при этом сохранить рассудок.
— Это твоя свояченица, — сообщила Куинн. — Как детишки?
— Привет, Куинн, — отозвался Бен. — У детишек все хорошо. Гарри получил «отлично» по чтению, а Дженни подцепила вшей на курсах медсестер. Что новенького?
— Я ушла от Билла.
— Понятно. Стало быть, ты хочешь поговорить с Зоей. — Бен прикрыл трубку ладонью и крикнул: — Зоя! Это Куинн!
— Как я понимаю, это намек на то, что ты не желаешь вмешиваться в мою личную жизнь.
— Не желаю, черт побери, — ответил Бен. — Хотя всегда считал, что он тебе не пара.
— Что ж, спасибо. И ты не мог сказать мне об этом два года назад?
— Нет, черт побери. Зоя сейчас подойдет. Не вешай трубку.
— Что случилось? — спросила Зоя.
— Я ушла от Билла. — Казалось, эти слова превращаются в заклинание: произнося их, Куинн с каждым разом чувствовала себя все лучше. — Я переехала. К родителям.
— Не может быть. Ты собираешься поселиться у них?
— Ненадолго. — Куинн уселась на стойку и, болтая ногами, ударяла пятками о металлические ящики. Славное воспоминание молодости — трепаться с Зоей, болтая ногами. — Я только что приехала сюда. Ник помог перевезти кое-что из моих вещей, а остальное перевезет в понедельник, но, надеюсь, к этому времени я подыщу себе жилье. — Она ждала, что сестра скажет что-нибудь о Нике, спросит о нем, как- нибудь отреагирует, но Зоя лишь спросила:
— Что произошло у вас с Биллом?
— Он украл мою собаку.
— Какую собаку? — спросила Зоя, и Куинн рассказала ей все с самого начала. — Будь я проклята! — бросила Зоя, когда она закончила.
— Ну, что скажешь? — Куинн чуть ссутулилась, сидя на стойке. — Мама считает, что я сделала ошибку.
— Ага, и посмотри на ту жизнь, которую она ведет! — Телефон безукоризненно передал язвительность ее тона. — Человек должен поступать так, как ему хочется.
— По мнению мамы, поднимать скандал из-за собаки глупо.
— Это не из-за собаки. — Зоя понизила голос. — Потерпи немного. Я сама еще не все понимаю. — Потом она вновь заговорила в трубку, и ее голос опять стал ясным и отчетливым: — Бен считает Тиббет чем-то вроде мыльной оперы. Он до сих пор надеется услышать, что кто-то из женщин вышел замуж за собственного племянника или родил ребенка от дяди. Ему нравится грязь.
«А я только что возбудилась, посмотрев на твоего бывшего мужа», — подумала Куинн.
— Барбара Нидмейер бросила Мэтью Фергюсона. — Куинн открыла шкафчик за своей спиной и пошарила в нем рукой в поисках печенья.
— Подумаешь! У Барбары нет фантазии, она раз за разом повторяет одно и то же. Расскажи мне что- нибудь поинтереснее.
— Ник и Лиз расстались. — Куинн выудила из коробки крекер.
— С какой еще Лиз?
— Ты ее знаешь. Лиз Уэбстер.
— Когда-то я нянчила девчонку по имени Лиз Уэбстер.
— Это та самая.
— Ник встречается с девицами, которых я нянчила?
— Ей двадцать два, — набив рот, проговорила Куинн.
— A ему — двенадцать, — отрезала Зоя. — Клянусь, этот мальчишка никогда не повзрослеет!
— На него можно положиться, — возразила Куинн. — Они с Максом творят настоящие чудеса в своей мастерской.
— Я имела в виду — с точки зрения общества, — пояснила Зоя. — Ник ведет себя как старшеклассник. Хвала Всевышнему, больше он не моя головная боль.
— Ник хорошо ко мне относится.
— Так было всегда, — сказала Зоя. — Думаю, ты — единственное, что он приобрел от моего с ним брака. Ник постоянно говорил, будто бы ты — лучшее, что в нем есть.
Куинн сглотнула.
— Правда?
— Правда. Ник говорил, что всегда хотел иметь младшую сестру и наконец получил самую лучшую в мире сестру в твоем лице. Он считал тебя не способной на дурное. Впрочем, так думали все окружающие.
— А тебя он считал взбалмошной. Впрочем, так думали все окружающие.
— Какие странные вещи ты говоришь, — отозвалась Зоя. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— Просто мне надоело быть разумным, практичным человеком, — объяснила Куинн. — Я хочу быть сумасбродкой.
— Что ж, ты сделала важный шаг в этом направлении, бросив Билла, — заметила Зоя. — Он вечно нагонял на меня тоску, аж скулы сводило. Теперь тебе для разнообразия нужно выкинуть что-нибудь несусветное, потрясти окружающих и наконец обрести свободу. Между прочим, только ты считала, что обязана быть хорошей.
— Мама тоже так считает, — возразила Куинн. — Мама всегда говорила, что я спокойная, как и она сама.
— Наша матушка не спокойная, а заторможенная. — Голос Зои вновь зазвучал отдаленно. — Минутку, — бросила она Бену и вновь обратилась к Куинн: — Мне пора идти, Бен начинает меня доставать. Я люблю тебя, Куинн. Не позволяй родителям пудрить тебе мозги. Если нужно, можешь пожить у нас.
— Я тоже тебя люблю, Зоя.
— Побыстрее найди себе жилье.
Когда разговор закончился, Куинн, поедая крекер, устремила взгляд в пространство и задумалась об очередных потрясениях в своей и без того беспокойной жизни. Она не чувствовала вины перед Биллом, нет; ну разве что самую малость, однако недостаточно, чтобы вернуться. Она никогда не вернется к нему. Нет, завтра же снимет квартиру, обретет собственное жилье — при этой мысли ее пульс участился, — и они с Кэти переедут туда. Куинн посмотрела вниз и увидела Кэти, которая нетерпеливо ждала, сидя у ее ног. Она бросила собаке крекер, и та ловко поймала его. Куинн подумала, что наконец обзаведется собственной мебелью и, возможно, Ник перевезет ее в новую квартиру…
«Выкинь что-нибудь несусветное и потряси окружающих», — посоветовала Зоя.
А что, если начать встречаться с бывшим мужем сестры? От этой мысли Куинн чуть поежилась. В ее жизни Ник был единственным по-настоящему интересным человеком. Как же она не замечала этого до сих пор? В противоположность Максу его всегда величали Зейглером-задирой, но Куинн никогда не осознавала этой стороны его натуры, поскольку с ним ей всегда было спокойно и уютно. До тех пор, пока он не бросил
