«Ну и что? Ты киллер! Так дай мне хоть немного покоя!»
Он покачал головой и вошел к себе; захлопнув за собой дверь, а она едва не умерла от стыда, что было уж совершенным бредом.
Гвен вернулась в спальню и оглядела смятую постель, белоснежную в свете лампы, почему-то вспомнив место принесения в жертву девственницы. Чертовски забавно, если учесть; сколько времени прошло с тех пор, как она была девственницей, и какой длинный список мужчин числился за ней до того, как она встретила Тони.
Может, сейчас самое время для водки с соком? Она превращается в алкоголичку, правда, для этого есть все причины. И миллион проблем.
Гвен потуже затянула пояс халата, вышла в коридор, и Форд мгновенно приоткрыл дверь.
– Послушайте, – выпалила она, прежде чем он успел открыть рот, – не морочьте мне голову. У меня и без того нелегкая жизнь.
– Ты идиотка.
– Уж позвольте мне самой выбирать мужчин!
– Только не в том случае, когда выбор – самый что ни на есть дерьмовый. Не могла подождать еще неделю?
– При чем тут неделя? – начала она, и тут ее осенило. «Дэви!» – Послушайте, не пора ли завязывать с убийствами?!
– Убийствами?
– Кое-кто подслушал ваш телефонный разговор, – пояснила Гвен, глядя в потолок, но, услышав шорох, поспешно опустила глаза. И обнаружила, что Форд стоит рядом. Он стал целовать ее, заслонив собой весь свет, его губы стерли все мысли, а ведь Гвен хотела дать ему пощечину.
Но вместо этого она только что не залезла в его рубашку, отдаваясь поцелую, и ему даже пришлось слегка отстранить ее, чтобы посмотреть в глаза.
– Ладно, но если сделаешь это снова, здорово ошибешься.
– Да? – усмехнулась она, поднимая левую руку. – И помолвлена, вот, смотрите.
Не успела она оглянуться, как Форд проворно стянул кольцо с пальца.
– А теперь – нет, – усмехнулся он и положил кольцо в карман.
– Что это, черт возьми, вы себе позволяете?! – возмутилась Гвен, стараясь не выглядеть одной из тех женщин, которых заводят властные мужчины, что было просто смешно, если вспомнить о Тони. – Я могу целоваться, с кем хочу. Обручаться, с кем хочу. И спать, с кем хочу. Немедленно отдайте кольцо.
– Нет, – коротко бросил он.
– Но я все равно помолвлена, – возразила она и вернулась к себе, захлопнув дверь перед его носом и неожиданно почувствовав себя чертовски хорошо. Мир перевернулся, и всего за одну ночь ее атаковали двое мужчин. Совсем неплохо для уже немолодой бывшей певицы и бабушки. И все произошло, потому что она хотела этого, потому что нуждалась в переменах, потому что покончила с многолетней спячкой, в которую превратилась ее жизнь.
И Тильда не возражает против ее отъезда. Теперь Гвен может покинуть этот дом.
Впервые за все эти годы Гвен потеряла интерес к кроссвордам. Однако это еще не значило, что она сделала правильный выбор. Мейсон определенно не для нее. «О чем только я думала!»
Ну, прежде всего, конечно, о закладной, но, может, они все-таки сумеют заработать эти деньги?
И уж точно не киллер в комнате напротив. Она уже была замужем за очаровательным мошенником. С нее хватит.
И все-таки кто-то должен быть. Обязан. Потому что я определенно снова в игре.
Гвен решила поменять простыни и неожиданно обнаружила, что мурлычет одну из этих бездарных песенок с давно забытыми словами и незабываемой мелодией. И заметила, что в походке появилась давно утраченная упругость. Гвен порхала вокруг кровати и, когда простыни легли ровно и гладко, взяла телефон и позвонила в офис.
– Итан! Ты не знаешь, что это такое?
Она пропела несколько тактов, поставив Итана в тупик.
– Подождите, сейчас позову Надин, – пообещал он.
– Что там? – спросила Надин, поднимая трубку.
Гвен снова запела.
– А, это что-то из «Бич Бойз». Не помню точно, кажется, «Ямайка, о-о-о, я заберу тебя туда».
– Аруба, Ямайка, – медленно выговорила Гвен, ощущая, как песня умирает на губах.
– А где эта Аруба?
– В Карибском море. Принеси мне водки, милая. Хорошо?
– Насчет Муссолини и бабушки, – вспомнила Тильда уже гораздо позже, в постели, когда Дэви, обняв ее, почти дремал.
– Тебе придется хорошенько попросить, прежде чем мы это сделаем, – сонно пробормотал он.
– Придется, – согласилась Тильда, пытаясь вытянуть из-под него руку. – И когда, по-твоему, мы поиграем?
