Пойнте.
— В сущности, ему принадлежит только часть пая… — начала было Мэдди.
— В ваших краях живут мои родственники. Мой племянник посещает ваши курсы прикладных искусств. И вы собираетесь разводиться.
— Да. — Мэдди никак не улавливала связи между прикладными искусствами и бракоразводным процессом, но она слишком далеко зашла, чтобы идти на попятный. — Вы поможете мне, миссис Хенрис?
— Еще бы, черт возьми. — В трубке раздался смешок. — Зовите меня просто Джейн. Сегодня я занята, но если вы подъедете в понедельник…
— Что ж, понедельник меня устраивает…
— …а тем временем соберите все сведения о вашем семейном бюджете, какие только сумеете найти. Я должна четко представлять, чего мы намерены добиваться…
— Я лишь хотела, чтобы мне оставили дочь, — сказала Мэдди.
— …чтобы нам ничего не упустить. Как я понимаю, у вас с мужем возникли непреодолимые противоречия?
— Еще какие, — отозвалась Мэдди. — Я готова его убить.
На этот раз Джейн Хенрис откровенно рассмеялась.
— В этом я вряд ли смогу вам помочь, — сказала она, — но если вы представите мне подробный финансовый отчет, я позабочусь о том, чтобы разорить вашего мужа. Порой банкротство бывает хуже смерти.
— Нет, я вовсе не хочу, чтобы он разорился.
— Еще как хотите. Вы только не знаете об этом. У вас ребенок, скоро ему поступать в колледж, потребуются деньги… В каком положении окажется ваша дочь, когда ваш бывший муж заведет новую семью?
— Это вряд ли… — начала было Мэдди.
— Заведет, не сомневайтесь. Короче говоря, мне нужен ваш семейный бюджет.
«Брент никогда не перестанет заботиться об Эм, — подумала Мэдди. — Ни за что. А вдруг?..»
— Как скажете, — ответила она.
— Так-то лучше, — заявила Джейн. — Продолжайте в том же духе.
Когда четверть часа спустя Эм сбежала вниз по лестнице, Мэдди наливала в стакан молоко, следя за тем, чтобы его уровень не превысил полутора дюймов от края — девочка должна получить необходимую дозу кальция и не забрызгать при этом весь стол. Кроме размышлений о бюджете, адвокатах и разводах, кроме рассуждений о том, как она расплатится за обучение Эм в колледже, если Брент заведет новую семью с женщиной в черных шелковых трусиках, у Мэдди были и другие, более насущные заботы, и она решила сосредоточить на них все свое внимание.
Эм плюхнулась в кресло и бросила на Мэдди настороженный взгляд поверх очков.
— Как у тебя дела? — спросила она.
— Отлично, — стараясь ничем не выдать себя, отозвалась Мэдди. Завтрак — не лучшее время, чтобы сообщать ребенку о том, что его родители вот-вот разведутся. — Я чувствую себя просто прекрасно.
— А голова все еще болит?
— Нет, — сказала Мэдди. — Я приняла пилюли. Они позаботятся о моей голове.
Эм облегченно перевела дух и откинулась на спинку кресла.
— Вот и хорошо, а то я проголодалась.
Мэдди поставила перед ней стакан с молоком.
— Как прошел вчерашний вечер? — спросила она.
— Мы смотрели кино. — Эм придвинула кресло к столу. — И мы поняли, что миссис Мейер — вампирша.
Мэдди вскинула брови. Глория — вампир?
— Быть того не может, — сказала она. — Как тебе приготовить яйца?
— Сделай болтушку с сыром.
Мэдди повернулась к микроволновой печи, но сразу остановилась.
— Печь испортилась, а я и забыла, — сказала она. — Сегодня мы купим новую. Придумай что-нибудь другое.
— Ну, тогда омлет. — Глаза Эм сузились. — Дело не только в ее зубах. Главное — это ее ногти. И глаза. Они похожи на виноградины. Миссис Мейер такая бледная оттого, что редко выходит на улицу днем. Только по ночам.
Мэдди вынула из холодильника два яйца и достала из буфета голубую миску, любуясь тем, как славно она смотрится на фоне желтой стойки. Голубой куда лучше черного. Она разбила яйца в миску и принялась взбивать их вилкой, думая при этом о Глории. На ее взгляд, из всех живущих на свете людей Глория менее всего подходила на роль вампирши в игре Мэл и Эм. С другой стороны, та же Глория внезапно оказалась для всего города ледяным айсбергом, девять десятых которого скрыто под водой.
Итак, высасывание крови исключалось. А если вспомнить, что Мэдди услышала о ней вчера, понятия «Глория» и «сосать» казались и вовсе несовместимыми.
— Не могу представить, Эм, — призналась Мэдди. Взяв пакет с молоком, она плеснула его в чашку и продолжала взбивать яйца.
Эм потянулась за своим стаканом.
— Готова спорить, у нее в доме нет зеркал. Она выходит на улицу только по ночам, и я знаю, кого она подкарауливает. Нашего папу.
Мэдди прекратила размешивать омлет.
— Что?
Эм кивнула, не спуская с матери глаз.
— Нашего папу. Глория выходит ночью из дома и ждет, когда он появится во дворе. Тогда она зовет его по имени. Иногда папа останавливается, но чувствует себя очень плохо. Он знает, что миссис Мейер вампирша. — Эм сунула палец в молоко и принялась водить им по столешнице, оставляя голубовато-белые круги, но ее взгляд по-прежнему был прикован к лицу Мэдди. — Не бойся, мама. Я знаю, как с ней справиться. Чеснок, святая вода и осиновый кол в сердце.
Мэдди разогрела сковороду на плите и вылила туда омлет. Дождавшись, когда полупрозрачная масса приобрела желто-кремовый оттенок, она сообщила:
— По-моему, из всех этих средств у нас есть только чесночный порошок.
— Можно растворить его в святой воде, — отозвалась Эм, пораскинув мозгами.
— Но у нас нет святой воды. — Как только омлет прожарился, Мэдди сбросила его на тарелку. Нежный желтый цвет рядом с голубым. Красота. Если ее соперница — Глория, Мэдди отравит ей газон. — Какую кассету вы смотрели вчера? — спросила она.
— «Пропащие сорванцы». Надеюсь, миссис Мейер взорвется, когда я обрызгаю ее святой водой.
Мэдди поставила перед Эм тарелку.
— Поливать соседей водой неприлично. Кстати, я забыла поджарить хлеб. Это тебе наказание за то, что отвлекла меня от дела.
— Я сама! — Эм вскочила с места, отхватила от буханки два ломтя и сунула их в тостер.
Неужели Глория?.. Нет, это невозможно. Сама мысль о том, что Глория надела бы черные шелковые трусики с дыркой, казалась нелепой и смехотворной. Из аппарата выскочили поджаренные тосты и напомнили Мэдди, что ей тоже не мешает подкрепиться. Она отрезала два куска для себя.
Эм уселась за стол и намазала хлеб маслом, а сверху добавила джема. В тостах содержится не меньше трех тысяч калорий, но Эм сожжет эту энергию, разок взбежав вверх по лестнице. Наконец поспели тосты Мэдди, и она намазала их тонким слоем джема. Если она собирается разводиться, придется забыть о чревоугодии. Самое время садиться на диету. Диета Одинокой Женщины: ни жира, ни соли, ни денег, ни секса. Жуть!
Тем временем мысли Эм приняли иное направление.
— Ты на самом деле хорошо себя чувствуешь? — спросила она.
— Да, — сказала Мэдди. — Хватит беспокоиться.
