застыл, забыв опустить руку с дистанционным пультом, нацеленным на замок БМВ.
– Влад?
Он вздрогнул. Ладонь брата сжала его плечо.
– Завтра мы будем знать каждый шаг Беляка, – медленно выговорил Ворон.
– Зачем? – на выдохе спросил Тур.
– Я думал, ты поинтересуешься «как». Но я ещё не довёл до ума одну деталь. Шикарный букет. Знаешь, ты мастер выбирать подарки.
Резкая смена темы и тона Всеволода Полозова не успокоила. Он подозрительно оглядел близнеца и пригладил бороду.
– Давай всё-таки уделим немного времени Марине.
Владимир Полозов всеми силами старался не потерять нить пламенной беседы брата и их общей подруги, но идея нагло влезала в мозги именно в тот момент, когда от него требовалось вставить слово.
– Влад, кто же из вас вчера «прихворнул»? – вдруг спросила Марина.
– А?
Коронная интонация Лиса, сорвавшаяся с губ Ворона, ввергла в смятение в первую очередь Тура.
– Маринушка, он заработался, – Всеволод Полозов поспешил исправить положение.
– Да, это заметно, – женщина поджала губы. – Влад, неужели твой компьютер не отпускает тебя даже здесь?
Она артистично взмахнула рукой, привлекая внимание мужчин к академической тишине и каменной прохладе, царящим под сводами библиотеки.
– Спокойно у вас сегодня, – заметил Всеволод Полозов, чтобы отвести разговор подальше от рассеянного программиста.
– Праздничные дни студенты используют по назначению, в отличие от умудрённых компьютерных мужей, – сказала Марина и пояснила, заметив полное непонимание. – День России позавчера отмечался. Выходной, соответственно, перенесли на понедельник. И, кстати, я через неделю иду в отпуск. А ты, Володя?
– Он в отпуске, – сообщил Ворон.
– Вот как? – в её тоне прозвучала нотка изумления. – И какие у вас планы, господа?
Это последнее было сказано с укором. За пять лет знакомства ни один отпускной сезон они не начинали порознь. Ворон запоздало сообразил, что поспешил с ответом. Тур выдал бы ту же информацию куда более дипломатично.
– Как-то в голову не приходило, – Всеволод Полозов смущённо улыбнулся. – Пока Влад не сдаст заказ, я себя не почувствую отпускником.
– А если тряхнуть стариной, накинуть рюкзаки и вперёд на озёра? – оживился Владимир Полозов.
Искусственность от Марины не ускользнула.
– Я подожду вашего настоящего отпускного настроения, – улыбнулась женщина. – Как насчёт ближайших перспектив? У меня есть надежда встречать вас нынче вечером?
Близнецы переглянулись. Тур чувствовал, что брат намеревается развести руками и сказать «увы», однако не мог уловить, почему. Со своей стороны он делал всё, чтобы показать ему свою готовность.
– Видимо, нет, – Марина продолжала улыбаться, но в глазах появилась тоска. – Влад, Володя, – она чуть-чуть нахмурилась, – мне кажется, у вас что-то случилось. Это семейный секрет, или вы просто не хотите возлагать на меня свои проблемы?
– Какие могут быть секреты! – воскликнул Владимир Полозов.
Задумчивая библиотекарша за столом контролёра очнулась от его возгласа и с любопытством посмотрела на коллегу и двух мужчин, объяснявшихся в холле возле дверей библиографического отдела.
– Когда дела цепляются одно за другое, – подхватил Всеволод Полозов, – создаётся впечатление нерешаемых проблем.
Он покосился на невольного зрителя, представил количество и качество сплетен, которые через час расползутся по всей библиотеке, и подумал, что лучше было бы увести Марину в ближайшее кафе, а не заявляться вдвоём с огромным букетом на рабочее место члена женского коллектива.
Марина отвернулась к окну.
– Последнее время мне снятся дурные сны, – тихо сказала она. – Про вас. Наверное, я слишком мнительная.
– Маринушка, – Владимир Полозов нежно обнял её за плечи, – посмотри: мы здесь, живые и здоровые. Это же убедительнее, чем сон.
– А во сне я видела, как… – она запнулась, едва заметно побледнела, но всё-таки продолжила, – как вы встаёте из могилы. То оба вместе, то по очереди. Я в ужасе бегу прочь и просыпаюсь.
– Значит, жить долго будем, – тут же нашёлся Владимир Полозов, но непроизвольно отодвинулся от женщины.
Тур пригладил усы, задержал ладонь на бороде и вдруг отдёрнул от лица. Ворон напрягся, почувствовав даже без тактильного контакта, как холодеют руки брата. Дребезжащий звук пришёл секундой позже. За спиной библиотекарши-контролёра появился мальчик с велосипедом, звонок которого издавал тонкую свербящую трель. Тур медленно повернулся к незваному гостю с той стороны света.
«Не смейте приближаться к маме!» – пространство дохнуло холодной сыростью.
«Не пугай её, Иван», – немой голос близнеца задел сознание Ворона.
«Уйдите от неё», – мальчик-призрак не шелохнулся.
«Ты встал на опасный путь. Подумай хорошенько. Твоя мама любит нас, и всё дурное, что ты желаешь мне и моему брату, она примет как своё».
«Она не будет вас любить. Она и папку в конце концов разлюбила, а стала любить только меня!»
В информационный поток ворвался новый тон:
«А ты, похоже, не любишь свою маму, малец. Мало того, что не слушался её и угодил под машину на этом проклятом драндулете, так ещё мамино счастье хочешь отобрать. Сгинь от греха подальше, или…»
Глаза Ворона угрожающе полыхнули.
«Не будет у неё с вами счастья! Вы мёртвые. Мёртвые!» – выпалил призрак и, ловко увернувшись от огненной стрелы, исчез в тени колонны.
Тур вопросительно выгнул бровь и наткнулся на точно такое же выражение на лице Ворона.
– Ой, завяли, – вдруг спохватилась Марина.
Она нерешительно взяла в руки букет и с удивлённым испугом тронула пальцами две почерневшие розы.
– Как же я просмотрел, – пробормотал Всеволод Полозов.
– Ничего страшного, – женщина сделала вид, что не замечает мёртвой черноты среди ярких алых лепестков. – В воду поставлю, оживут.
– Ты почему мне сразу про призрака не рассказал? – Ворон смачно захлопнул дверцу машины.
– Прости. Не хотел будоражить лишний раз, – Тур провёл ладонями по лицу. От прикосновения на бледной коже остались отчётливые следы неказистого массажа.
– Чёрт бы подрал этого мальчишку!
– Очки надень.
– Опять всё в глазах? – Ворон горько усмехнулся.
– Хорошо, Марина не заметила.
– Он ей про нас много чего покажет во сне. Не сомневайся.
– Предлагаешь изловить и отправить, куда следует?
– Мы нашу Ки до сих пор не сумели найти, а тут такой целеустремлённый защитничек. Да-а, нам явно чего-то на этом свете не хватает.
Ворон не рассчитывал на какой-либо ответ, поэтому последняя фраза прозвучала чисто риторически.
