Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование

должен быть деловой.

Тогда и работа инспекторов станет другой. Приедет на место инспектор — ему не раскопки какие-то надо будет производить, не Америку открывать, не слухи подхватывать. Ему нужно будет созвать прежде всего секцию и ее актив, потолковать с ними: узнать, какие у них трудности, посоветовать, что делать, порасспросить, в чем надо помочь, — потом пойти посмотреть опытным глазом, как дело ведется. Часто он сможет со стороны заметить то, чего не замечают работники мест. Перед отъездом еще раз надо инспектору потолковать с секцией. Вот это будет дело.

В работе по ликвидации неграмотности и малограмотности у нас часто непомерно много бюрократизма, мало внимания к живым людям, к живому делу. За последние годы бюрократизм проник и в общество «Долой неграмотность». Не столько стали заботиться о том, чтобы хорошенько обучить грамоте, сколько занимались сборами денег, вербовкой членов.

И еще последнее. Чтобы поднять дело, приковать к нему общее внимание, наладить его, надо проводить его в условиях социалистического соревнования, которое вносит в дело необходимую гласность, ценную инициативу, положительный опыт, достижения делает общим достоянием. Недавнее социалистическое соревнование на лучшую сельскую библиотеку как- то особенно наглядно показало важность соцсоревнования не только в области производственной, но и на фронте культуры. Не будем терять времени и как можно активнее, лучше станем проводить в жизнь постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР.

1936 г.

ЗАДАЧИ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ ПОВЫШЕННОГО ТИПА (ДОКЛАД НА СОВЕЩАНИИ О РАБОТЕ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ ПОВЫШЕННОГО ТИПА)

Школа взрослых должна быть гораздо более гибкой, чем детская. В детской школе ребята имеют возможность учиться долго, а там, где приходится заниматься со взрослыми без отрыва от производства, надо беречь каждую минутку учащихся и стараться скорее дать им то, что им нужно в жизненной практике.

У нас есть много причин, почему школы взрослых работают плохо. Одна из них — это та, что программы наши все еще недостаточно гибки, мало связаны с жизнью.

В школу взрослых идут не только для того, чтобы получить аттестат, но и для того, чтобы получить ответы на те вопросы, которые выдвигает жизнь. А жизнь выдвигает очень много вопросов. Программа наших школ часто не дает ответа на них. В программу, например, до сих пор не вошло стахановское движение. Вот почему на нем, на вопросах организации труда надо серьезно останавливаться и на уроках Конституции, и на уроках истории. Взрослый человек обязательно должен овладеть этими вопросами. Это имеет значение и с той точки зрения, будет ли стахановцем или не будет тот или иной из учащихся, будет ли он ударником или не будет.

Владимир Ильич настаивал на том, чтобы вопросы организации труда преподавались в школах. Одно время преподавание этого предмета велось у нас и в детских школах, но так как тогда не было ни программ, ни учебников, то каждый преподаватель говорил что хотел.

1936 год был годом стахановского движения. В чем существо стахановского движения? В вопросах организации труда. Ведь стахановец — это не тот, кто только работает с утра до ночи. Стахановец тот, кто умеет так организовать производство, чтобы ни одна минута не пропала даром.

Какое отношение было к труду в 1918 г.?

«Ну, отправили капиталистов к черту, и можно посидеть, покурить», — так упрощенно рассуждали тогда некоторые. Помню такой случай (теперь некоторые товарищи не верят даже, когда я рассказываю об этом, — это было в том же 1918 г.). Пришла ко мне работница. Я спрашиваю, почему она не работает сегодня, не случилось ли чего-нибудь с машинами. «Нет, — говорит, — ничего не случилось. Теперь мы ведь хозяева производства. Накопилось много дела: кому постирать надо, кому разные дела устроить; проголосовали и большинством голосов решили не работать сегодня».

С тех пор много воды утекло. Сейчас это совершенно невозможно, но долгие годы прошли, пока рабочие почувствовали себя настоящими хозяевами производства. Сейчас все хотят быть стахановцами, и не только потому, что напечатают портрет (конечно, это приятно: никто тебя не знал, не видел, а тут вдруг вся страна узнает, что ты настоящий инициативный работник); приятно, конечно, получать большую зарплату, но не только это движет стахановцев, а сознание того, что надо по-хозяйски подходить к делу. И понятно, почему сейчас рабочие так интересуются вопросами организации труда.

Вся обстановка у нас сейчас стала такой, что помогает сближению физического и умственного труда. Конечно, полного еще нет, потому что у нас еще много пережитков старого. На днях в коридоре на меня напал парень, который сунул мне свое литературное произведение. Его отец хочет, чтобы он был горным инженером, а он сразу желает быть великим писателем. Он был два года в Горном институте, но говорит: «Я сидел на лекциях, а мысли мои были в области фантастики, я думал, какое я напишу литературное произведение». Он жаловался, что Союз писателей невнимательно к нему отнесся, что он ездил к Горькому, а тот был в это время в Риме.

Я написала этому парню, что, для того чтобы стать большим писателем, надо научиться вглядываться в живую жизнь, подмечать, чем живут массы, что их волнует. Когда Горький писал «Буревестник», он писал о том, чем жили массы, когда начиналась революция 1905 г. У Горького была определенная цель. Он писал, чтобы отразить настроение масс, как можно ярче, глубже передать это настроение, а не просто для того, чтобы выдвинуться, написать какое-то великое произведение, а о чем — неизвестно. Я написала парню, что часто писателю надо себя перевоспитывать.

«Вот вы два года были в Горном институте, — писала я, — инженера из вас может быть и не выйдет, но два года занятий уже дали вам кое-какие знания горного дела, и хорошо было бы, если бы вы пошли в шахту и поработали бы с шахтерами, потому что они передовые люди. Вы поработаете в шахте бок о бок с шахтерами, узнаете их жизнь и потом, вероятно, сможете написать стихи, которые заинтересуют читателей. А если вы будете описывать в стихах что-то неясное, только свои настроения, — кто же будет читать эти стихи в наше время?»

У нас есть еще барское отношение к труду: «великий писатель — это одно, а вот в шахте работать — это другое».

У нас еще много пережитков старого. У нас часто даже дети рабочих бывают заражены немного презрением к черному труду. И часто эти настроения поддерживают родители, добивающиеся, чтобы дети их не занимались физическим трудом, которым они сами в свое время были так перегружены, который при капитализме не давал им дышать, ложился на них тяжелым бременем.

И мне кажется, что в школах взрослых, где есть молодежь, на взгляды которой еще влияют пережитки старого, надо обязательно останавливаться на вопросах организации труда, иногда специальные доклады, лекции на эту тему устраивать. Я их мыслю так: первые лекции должны вооружить умением заниматься умственным трудом. Это большое дело, потому что у нас не знают, как распределить свое время, не знают, что такое систематическое чтение. Надо рассказать о том, как работал Ленин и ряд других крупных работников умственного труда. Для этого имеется богатый материал. Затем надо рассказать, как должен заниматься коллектив, как надо заниматься в классе, чтобы не отдельные ученики выделялись, а чтобы весь класс работал по-настоящему, чтобы не было отстающих, показать, как отставание одного мешает продвигаться другим. Это трудно рассказать маленьким детям, а взрослому человеку это легко можно рассказать. И это поможет наладить занятия в школе.

Затем надо показать связь между умственным и физическим трудом. Здесь у нас также имеется богатейший материал. Взять хотя бы высказывания академика Павлова. Ведь его письмо к комсомольцам захватывает, его надо читать в школе. И надо показать, как умственный труд оплодотворяет физический труд, а с другой стороны, какие физический труд ставит вопросы перед человеком, занимающимся умственным трудом, как обращает его внимание на те вопросы, которые имеют особо важное значение.

Вслед за этими вопросами пойдут вопросы организации физического труда. Здесь у нас также