построенной, продуманной во всех своих частях программе. Программа сплошь и рядом диктует метод преподавания. Проходится, положим, анатомия. Программа может быть построена так, что номенклатура играет первенствующую роль: надо запомнить все названия мельчайших частей каждой кости; или же может быть построена совершенно иначе: номенклатура может быть сведена до минимума, а на первый план выдвинуто объяснение целесообразности именно данной структуры человеческого тела с точки зрения образа жизни человека, проведено сравнение строения человеческого тела со строением, скажем, высших позвоночных. Конечно, в первом случае наилучший метод будет тот, который поможет слушателю в возможно кратчайший срок вызубрить все необходимые названия, во втором случае — тот метод, который даст возможность наилучшим образом понять строение человеческого тела.
Какая программа целесообразнее? Это зависит от цели, которую она преследует. Если цель — научить различать мельчайшие детали строения — что нужно, например, врачу, — то для этой цели первая программа целесообразнее; если цель — дать картину приспособления организма к среде, к образу жизни — что необходимо ясно представить себе, скажем, биологу, — для этой цели лучше подходит программа второго типа.
Но программа одного и того же типа, хотя бы на нее было отведено одинаковое число часов, будет строиться по-разному, в зависимости от того, для кого она будет строиться. В нашем примере — если мы возьмем по анатомии программу второго типа, — несомненно, она будет построена по-иному, в зависимости от того, для кого она предназначена. Если она будет предназначена для биолога, располагающего уже достаточным количеством аналогичных примеров, умеющего самостоятельно наблюдать, делать выводы, проверять их опытом, она будет построена по-другому, чем для человека, совершенно несведущего в этой области, не владеющего соответственными навыками, которому надо все объяснять сначала.
Собственно говоря, идея необходимости тесной связи между методами преподавания и целями преподавания, программами, составом слушателей настолько самоочевидна, что вряд ли кто станет тут возражать, но на практике эта мысль сплошь и рядом совершенно игнорируется. Недавно мне пришлось присутствовать на дискуссии, устроенной технической секцией ГУСа в Доме' ученых, о методах преподавания в высших учебных заведениях, и меня поразила схоластичность постановки вопроса: какой метод лучше — лекционный или семинарский? Точно этот вопрос можно разрешить вне конкретных условий. И когда мы строим программы — один аллах только ведает, сколько мы их насочиняли за эти годы, — мы забываем сплошь и рядом и о целях тех или иных программ, и о составе курсантов, которые должны их проходить.
Поэтому остановимся прежде всего на целях, которые ставят себе совпартшколы I и II ступени.
Каковы эти цели? Само собой, мы не ставим себе цели подготовлять в совпартшколах теоретиков коммунизма, мыслителей, способных двигать вперед марксистскую науку, — против этого говорит прежде всего низкий уровень подготовки курсантов, отсутствие у них навыков отвлеченного мышления, навыков к самостоятельной теоретической работе. Конечно, исключения могут быть, но не на исключения надо ориентироваться — громадное большинство курсантов будет работать впоследствии как коммунисты- практики. В таких работниках — коммунистах-практиках — особенно нуждается сейчас Советская Россия. У нас идет сейчас перестройка уклада всей жизни, и важно, чтобы у строителей был зоркий глаз и твердая рука, важно, чтобы все строительство было проникнуто единым духом, чтобы этот дух пропитывал каждую мелочь, каждую частность. Ясное понимание цели, путей ее достижения, определение ближайших этапов, которые надо пройти, необходимо для всех коммунистов — и для коммунистов-практиков больше чем для кого-либо другого. Только такое понимание обеспечивает дружный натиск, единство действий, достижение цели. Надо, чтобы все шли в ногу, чтоб не получался «Лебедь, Щука и Рак».
Цель партийной пропаганды — достигнуть возможно широкого единства в понимании целей и путей движения. Нужно, чтобы все члены партии, вся партийная масса была сознательна. Однако очередной задачей является создание кадров красных офицеров коммунизма, направляющих жизнь в определенное русло. Красный офицер коммунизма не должен быть начетчиком марксизма, набитым цитатами, спросонку умеющим дать точнейшим образом формулированное определение стоимости, цены и пр., но он должен уметь самостоятельно ориентироваться в окружающей действительности и в текущих событиях. Он должен понимать связь явлений и их сущность. Когда что случается, он должен уметь разобраться в том, что надо делать, даже в том случае, если бумажка из центра или из губкома запоздает или затеряется в дороге. Мы живем в эпоху, когда все течет, все меняется, когда нельзя работать на основе традиции, когда надо иметь собственную голову на плечах. И потому кончивший совпартшколу должен понимать связь деталей с целью, у него должна быть определенная перспектива. Таких людей должна готовить совпартшкола.
Должна ли она готовить работника волостного, уездного или губернского масштаба? Я лично думаю, что для волостного работника уменье достаточно глубоко понимать связь явлений не менее нужно, чем для работника губернского, — даже более, потому что он дальше от центра, более предоставлен своим силам, ближе стоит к массе, и потому работа его более ответственна.
Правда, размах работы губернской требует большего умения работать по плану, большей опытности в взвешивании сил и средств. Уж если подходить к курсантам с этой меркой, то надо дать углубленное, проверенное опытом определение тех качеств, которые нужны для работника волостного, уездного, губернского масштаба, — тогда еще возможна будет классификация по этому признаку.
Пока что надо цель совпартшколы ставить более общо: совпартшкола должна давать сознательных, умеющих ориентироваться в окружающих условиях и текущих событиях коммунистов-практиков.
Возможно ли достижение этой цели при данном составе курсантов совпартшкол?
Каков этот состав? Он очень молодой в настоящее время. Первые года состав курсантов совпартшкол был гораздо старше. Чем объясняется такое омоложение состава? Несомненно, тут играет роль характер отбора курсантов при приеме: увеличено число мест для делегатов РКСМ, повышено требование общеобразовательной подготовки. Но главная причина коренится, конечно, в изменении общих условий: фронт не поглощает больше кадры молодежи, как это было прежде; тот, кто поопытнее, постарше, поглощен всецело административно-организационной работой и учится в процессе работы, а не в совпартшколе; многие взялись за работу в предприятиях, за свое хозяйство. Но каковы бы ни были причины такого явления, ясно одно, что современный курсант обладает очень небольшим как трудовым, так и партийным стажем, что у него почти нет практического опыта. Правда, большинство по происхождению рабочие и крестьяне, но рабочие эти не от станка, не рабочие, закаленные борьбой с капиталом, спаянные в этой борьбе общими узами солидарности. У этой молодежи нет того закала, который дается в предприятии, той трудовой выдержки, которую дает коллективная работа. Это больше рабочие по происхождению, чем рабочие по профессии.
В смысле общеобразовательном курсанты совпартшкол очень слабо подготовлены — у них часто нет самых необходимых общеобразовательных знаний и навыков, без которых трудно, иногда невозможно даже, заниматься в совпартшколе и вести работу в жизни: нет умения писать, знания арифметики, самых элементарных географических и исторических фактов. Тут в сильнейшей степени отражается общий культурный уровень страны, так затрудняющий работу во всех областях. Привычки к отвлеченному мышлению у громадного большинства курсантов нет. Цельного, продуманного миросозерцания также нет.
Такой состав курсантов был бы весьма малоблагоприятен для занятий, если бы не один решающий факт, значительно ослабляющий вышеуказанные неблагоприятные факторы. Этот столь решающий факт — революционные переживания большинства курсантов. Это молодежь, обвеянная духом революции, много пережившая, много видевшая и думавшая и глубоко потрясенная революционными событиями. Эта основная эмоция определяет их глубочайший интерес ко всему, что связано с революцией, что способствует углублению ее понимания, определяет необычайно повышенное внимание к преподаванию, к занятиям, определяет железную волю преодолеть все трудности. И этот интерес, это внимание, эта воля покрывают все недостатки, перечисленные выше, делают их все преодолимыми. Жажда знания, колоссальная энергия делают из курсантов чрезвычайно благодарный материал, лучший материал, какого только может пожелать преподаватель.
Но именно потому, что курсанты совпартшкол — детище революции, на руководителей совпартшкол ложится величайшая ответственность. Этим курсантам надо дать именно то, что им нужно, тот материал, который им больше всего необходим, дать не в сыром, а в организованном виде, в такой форме, какая гарантировала бы наименьшую затрату с их стороны времени и энергии.
