обычно кряжисты и корявы, они, как правило, стоят особняком, раскидывая шатры своих крон где-нибудь на опушке, а то и вовсе посреди поля. Здесь же был целый лес поистине вековых дубов, чьи громадные, не менее трех обхватов, стволы стояли прямо и гордо, подобно колоннам древнего храма. Узловатые ветви толщиной с талию самой Ивоны отходили от стволов не ниже пяти-семи саженей, а сами лесные великаны возносили свои кроны саженей на пятнадцать с гаком, смыкая их в один сплошной шатер. Под придорожными дубами рос папоротник, укрывая всю землю фантастическим ковром из ажурных зеленых перьев.
Девушка с восхищением смотрела на столетние деревья. Здесь, как она поняла, вперемешку росли дубы двух видов: одни – совсем уж огромные, с привычными фестончатыми листьями на ветвях, другие – не столь массивные, с заостренными листьями, уже начавшими приобретать красноватые тона.
И никаких ясеней! Ивона и раньше не очень понимала, почему именно ясени ассоциируются с лесными эльфами, – дерево, что спорить, бывает высоким и имеет неплохую древесину, но ни внушительностью, ни правильными пропорциями кроны обычно похвастаться не может. Поэтому тем, что стал «эльфийским» деревом, ясень, скорее всего, обязан собирателям эльфийского фольклора вроде господина Руэла. Когда-то Ивона полагала, что эльфы выращивают свой собственный вид ясеня или же «взбадривают» эти деревья какими-либо специальными заклинаниями.
Она протянула руку вперед, словно собиралась погладить воздух, и ощутила подушечками пальцев легкое покалывание – какие-то заклинания действительно ощущались, но определить их природу девушка не смогла. Правда, дубы были необычайно громадными – неспроста, наверное.
– Простите, – обратилась девушка к одному из всадников эскорта-конвоя, – а вы живете на таких дубах?
Страж с удивлением воззрился на нее. Внешне он казался едва ли не ровесником Ивоны, но реально мог быть в пять-шесть раз ее старше. Типичный лесной эльф – высокий, статный, с серыми глазами и длинными пепельно-белыми волосами, завязанными в хвост, чтобы не мешали.
– Нет, – ответил он наконец, – на дубах мы не живем. И на ясенях тем более, – добавил он после небольшой паузы.
– А откуда же тогда взялась легенда про целые города в кронах вековых деревьев? – не сдавалась Ивона. – Я даже гравюру такую видела.
– Я не специалист в человеческой фольклористике, – отозвался эльф.
– Полагаю, – вступил в разговор его напарник, – что эту легенду создали первые купцы, начавшие общаться с нашим народом, когда увидели наши сторожевые посты. А еще потому, что ничего толком в кронах леса рассмотреть не могли.
Ивона переваривала эту информацию.
– Вот именно, – вставил слово Торгон, – мы, гномы, хоть и смотрим в землю, но дурацких легенд о других народах не создаем!
– Нет, почему же, – неожиданно возразил первый эльф, чуть улыбнувшись, – это была красивая легенда. И мы ее даже отчасти поддерживаем. Плохо то, что на деревьях, даже старых, можно жить вдвоем или втроем более или менее сносно – если правильно выбрать дерево, разумеется. Но ни жизнепригодного города, ни даже села на кронах не построишь. А то, что это легенда, уж ты должна была бы знать, эльфийское дитя.
Ивона еле слышно фыркнула, прекрасно понимая, что по эльфийским меркам ее восемнадцать – настоящее детство.
– Я никогда не видела отца, – ответила она, – и уж тем более не имела возможности беседовать с ним о культуре Древнего Народа.
Эльфы замолчали, вроде бы с оттенком сочувствия. Девушка же, отвлекшись от пейзажа, с интересом рассматривала многочисленное вооружение стражей. Похоже, эльфийский охранник, доведись ему исчерпать запас стрел, мог еще минут десять сражаться с противником метательными ножами, чьи рукоятки Ивона заметила торчащими из-за голенищ сапог, из нарукавных и поясных ножен… Только что за ухо очередной нож засунут не был.
– Я правильно понял, – спросил после продолжительной паузы первый из стражей, – что твой отец, а не мать, был эльфом?
Ивона согласно кивнула. Эльфийские всадники одновременно чуть попридержали коней, пропустив девушку вперед, а затем переглянулись.
– Извини за любопытство, – осведомился второй страж, – а твои родители состояли в законном браке?
– Полагаю, что да, хотя ручаться не могу. Это происходило накануне Предпоследней войны и… – Ивона задумалась над тем, что же именно «и». – Я, разумеется, не могу это помнить, мне дядя рассказывал… А что, собственно?
– Нет, ничего, – ответил эльф. – Извини, наверное, вопрос был несколько бестактен. Ведь у вас довольно строгие правила насчет соответствующих ритуалов… – Он помолчал секунду-другую. – Просто, насколько мне известно, перед Предпоследней войной был всего один случай законного брака между эльфом и человеческой женщиной.
Эльф замолчал. Ивона, а вместе с ней и следивший за разговором Торгон некоторое время ждали продолжения.
– И… кто же был этим счастливцем? – поинтересовалась наконец Ивона.
– Нынешний Мастер Рощ…
К чести Ивоны, никогда с кверкскими эльфами не общавшейся, она знала, что такое – Мастер Рощ. При эльфийском поклонении деревьям – даже Деревьям с большой буквы, эта должность с некоторой натяжкой соответствовала чему-то среднему между верховным жрецом и королевским лесничим. Официально королевским советником он не является, но фактически входит в их число. Одновременно Мастер Рощ – это всегда сильный маг, и сейчас, глядя на все увеличивающиеся в размерах дубы, Ивона поняла почему.
– …и , хм, по совместительству – сводный брат моей матери.
Ивона уставилась на него оторопело.
– То есть, – уточнила она, – ты можешь быть моим кузеном?
– Ну… видимо, да. – Эльф, похоже, только что осознал эту перспективу и задумался, хорошо это или плохо. Его напарник, слышавший последнюю часть разговора, глядел на обоих с изумлением.
Некоторое время молчание тянулось, как паутина, приставшая к рогам коровы. Ивона почти физически ощутила, как нити этой тишины натягиваются параллельно дороге поверх кустов шиповника, и поняла, что эльфам нелегко признать родство с каким-либо представителем другой расы, пусть даже и с эльфом- полукровкой. Затем, видимо, растянувшееся до предела молчание зацепилось за особо шипастую ветку и лопнуло. Эльф принял какое-то решение и, протянув Ивоне руку, представился:
– Виллеаден.
– Ивона Визентская. Или просто Ивона – так привычнее. А я думала, у эльфов всегда имена оканчиваются на «ль».
– А вот у меня оно в середине. – Улыбка преобразила лицо эльфа, согнав с него привычно высокомерное выражение. – Нет, не всегда. Просто в эльфийском языке этот звук так распространен, что и в именах он не редкость.
Второй эльф нерешительно подъехал ближе и тоже назвался, хотя протягивать руку и не спешил. Ивона, помедлив, продолжила беседу с Виллеаденом.
– А как он выглядит? – спросила она.
– Кто? – Эльф удивленно приподнял бровь. – Мастер Рощ? Даже не знаю, как его описать с точки зрения чужеземца. Мы же несколько иначе воспринимаем мир и Разумных, чем вы.
– Чем кто – мы? – прищурясь, поинтересовалась Ивона. – Во мне, например, только половина человеческой крови.
– Меньше, – спокойно возразил Виллеаден.
– Что? – не поняла Ивона.
– В тебе заметно меньше половины человеческой крови. Это то, о чем я тебе только что сказал. Эльф может на глаз оценивать степень родства: со стороны эльфов – с высокой точностью, со стороны прочих рас – с несколько меньшей, но все же. А эльфийский маг, вроде того же Мастера Рощ, способен увидеть
