Солнце не просто зашло, а успело забраться куда-то глубоко за окоем, так что даже отсветов заката видно не было, а небесный свод усеяли частые звезды. Заметно похолодало: едва Виан вышел из конюшен, под его сапогами отчетливо заскрипела покрывшаяся инеем сухая трава. Парень огляделся по сторонам, проверяя, не смотрит ли кто. Но обитатели царского дворца большей частью уже спали: одни – потому что им все равно было нечего делать, другие – потому что вставать с зарей. Меньшая часть вяло бодрствовала в караульных помещениях у дворцовых ворот и в боевом ходе, идущем вдоль окружающей дворец стены. Но у бодрствующих внимание было сосредоточено главным образом на том, что происходило снаружи от оберегаемых ими стен. И совсем немногие не спали, но безвылазно сидели у себя в покоях при свете свечи. И это было хорошо, потому что из озаренной светом комнаты не видно, что происходит на укрытом тьмой дворе.
Виан вздохнул, нагнулся и поднял камешек, а затем размахнулся и швырнул находку в одно из окон.
Зря братья считали Виана неуклюжим: камень попал точно в проем. Послышался удар, что-то зазвенело, а буквально пару мгновений спустя в окно выглянула взъерошенная Омелия.
– Что здесь творится? – вопросила она темноту.
– Э… Госпожа, окно не закрывай, – сказал Виан, стараясь, чтобы Омелия его расслышала, а все остальные – нет.
– Гениальное начало разговора! – проворчал конек. – Ну, и что дальше? Так и будешь орать на весь дворец?
Виан не ответил. Сосредоточившись, он создал Дверь и шагнул в нее. Конек, не желая отставать, прыгнул в портал следом за парнем. Как выяснилось мгновением позже, Виан не рассчитал совсем чуть-чуть.
– Тебе помочь? – поинтересовалась невозмутимая эриантийская принцесса.
– Лазаро помоги лучше, пока он не свалился, – Виан кивнул в сторону конька, отчаянно цеплявшегося за подоконник передними ногами и дрыгавшего над пустотой задними.
Омелия ухватила Лазаро за уши и гриву и кое-как втащила в комнату. К этому времени Виан нащупал на стене терема опору для ноги, сумел подтянуться и лечь на подоконник.
– Чем обязана столь позднему визиту? – шепотом поинтересовалась принцесса, глядя, как Виан поднимается на ноги и потирает ушибленные места. – Я вам в любом случае ужасно рада. Только, какова бы ни была причина, говорите тише. У моей двери постоянно дежурит стража – и, боюсь, не только для моей безопасности.
– Это ты… вы придумали про котлы с кипятком, в которых якобы можно омолодиться? – прямо спросил Виан.
– Что? – Омелия не поняла или сделала вид, что не поняла, о чем парень толкует.
– Вы сказали, что не пойдете за государя, пока тот не омолодится. А для омоложения требуется искупаться в кипящей воде.
– Что за чушь?! Лазаро, что это за чушь? – принцесса обернулась к коньку. – Я высказала этому… царю свои взгляды на брачные отношения, но про кипяток ни слова не произносила, клянусь!
– А какие у тебя взгляды? – искренне удивился конек. – Мы же все обговаривали.
– Лазаро, – поинтересовалась Омелия, – ты его вблизи видел? Пусть он хотя бы мыться регулярно научится.
– Принцесса, это в Эрианте вода – роскошь, а потому все, у кого она есть, ею активно пользуются. А здесь культурные традиции другие. Привыкай.
– Да бог с ним, с мытьем! – не выдержал Виан. – Кто-то сказал царю, что есть способ омолодиться, и он теперь хочет опробовать этот способ на другом человеке.
– Очень мудро.
– На мне!
– Извини, – сказала Омелия. – Я ничего подобного ему не советовала.
– Тс-с! – шикнул конек и пояснил шепотом: – За дверью подслушивают!
– А дверь наружу открывается? – тихо поинтересовался Виан. – Может, выбить ее пинком?
– Идиот! – одернул его конек. – Нас здесь вообще нет! – и добавил, обращаясь к принцессе: – Ладно, не будем тебе мешать. Мы уходим.
– Лазаро! – Омелия поймала конька за уши и подтащила к себе. – Что происходит? Какой кипяток?!
– Тс-с, девочка! – проговорил конек так тихо, что даже Виан расслышал его с трудом. – Что-то действительно происходит. Но не переживай, разберемся. Давай, Виан, – обернулся он к парню, вырвав уши из руки принцессы, – открывай Дверь куда-нибудь в темный угол конюшни.
Виан шагнул было к окну, но потом обернулся.
– Это правда не твоя идея? – спросил он еще раз у принцессы.
Омелия, гордая Хозяйка тихой бухты, наследная правительница Эрианта, выглядела сейчас жалкой и испуганной.
– Правда не моя, – сказала она тихо. – Виан, ответь мне на один вопрос… Если бы не разница в социальном положении, ты бы на мне женился?
Несмотря на то что размышления Виана на тему «Омелия, или Социальное неравенство» можно было издавать отдельным томом, этого вопроса он совершенно не ждал. В комнате повисла тишина.
– Ну, пошли уж, – конек пихнул Виана копытом, выводя из состояния ступора, – нашли тоже время и место!
Виан повернулся к оконному проему и с удивившей его самого легкостью открыл портал. Плечи Омелии поникли.
Виан, вскочив на подоконник, на мгновение обернулся.
– Принцесса, – окликнул он девушку, – да. И шагнул в мерцающую пустоту.
– Нашли время выяснять отношения! – завелся конек, когда они оба вновь оказались в Виановой клетушке.
– Ну она и спросила! – Виан все еще не мог прийти в себя. – Это ж только в сказках бывает!
– Вот и не забывай об этом, – проворчал Лазаро, – будь ближе к реальности! И вообще – кого завтра поутру в кипятке варить будут?
По изменившемуся лицу Виана было понятно, что парень знал – кого.
– То-то, – сказал Лазаро, – а теперь слушай. Я вспомнил кое-что об этом ритуале. Слышал ли ты о Живой и Мертвой воде?
– Ее вороны приносят, если их попросить, – вяло отозвался Виан, который слышал об этом в тех же сказках, что и про счастливую любовь пастуха с принцессой.
– Бестолочь! – возмутился конек. – Какие вороны?! Я точно знаю, что в одной из тех книг, что ты прячешь на дне ларя, есть подробные сведения.
– Ну я же еще не все успел прочитать! А что, Живая и Мертвая вода правда существуют? – Правда, правда. Но это все лирика, – конек уселся поудобнее. – Ни той, ни другой у нас все равно нет. Что тебе сейчас нужно, так это, во-первых, пепел феникса. Остались у тебя сгоревшие жар-птицы?
– Четыре горсти, – честно сказал Виан. – А что с ними делать?
– Половины горсти хватит, – решил конек. – Погоди, не беги доставать, послушай лучше. Помнишь, ты какую-то старушку у речного брода встретил? Ох, непростая была та старушка! Жаль, меня тогда с тобой не было. Поговорить бы с ней с глазу на глаз… Да, так вот, она тебе вроде шкатулку подарила, ты мне еще показывал.
Виан кивнул. Со времен похода за перстнем шкатулочка та лежала все в том же ларе, что и книги, прикрытая сверху двумя парами портянок – для маскировки.
– Так вот. В той шкатулке – помнишь? – мелкие листики сушеные. Я вспомнил, чьи они. Трава эта в народе зовется по-разному, где белолицей, где пивомясой, где ядреным корнем.
Последнее название было Виану знакомо, о чем он и сказал.
– Редкая это трава, – пояснил конек. – И травники, когда ее ищут и все-таки находят, не могут удержаться от сильных выражений. Вот название и прилипло. Но дело не в названии, важно, что она у тебя есть. Теперь вот что: завтра утром, как котел поставят и заложат дрова, скатай из этих листиков-стебельков шарик… Только смочи предварительно! Да… Скатай шарик такого размера, чтобы его можно было проглотить целиком.
– Не запивая? – поинтересовался Виан.
– Тебе, может, еще и ферд-хонским соусом полить? – возмутился Лазаро. – Затем натри все тело пеплом жар-птицы.
– А при чем тогда здесь Живая и Мертвая вода?
– А они главным образом и состоят из пепла фениксового и из сушеного ядреного корня.
Все было готово: на площади прямо под стенами царских палат был возведен большой помост, а прямо перед ним поставили громадный котел. Он уже кипел, в полном соответствии с желанием государя поскорее вновь стать молодым и горячим (в переносном смысле, разумеется), а честного народа – поглазеть на любопытное зрелище. И народ не поленился встать пораньше – Виану показалось, что собрался едва ли не весь город. Государь восседал неподалеку от котла на резном престоле, ради торжественного случая вынесенном на свежий воздух и водруженном посреди помоста. Таким образом, от глаз государя не должна была укрыться ни одна деталь предполагаемого действа, а у всего честного народа появилась возможность лицезреть своего царя. По правую руку от Власа расположилась Сура, видимо помирившаяся с его величеством и теперь бросавшая неприветливые взгляды на сидевшую слева Омелию.
Принцесса лишь мельком взглянула на Виана и тут же отвела глаза, прикрыв нижнюю часть лица платком на хорнский манер. У парня, впрочем, не было ни времени, ни особого желания разглядывать кого-либо из присутствующих. То, что ему предстояло, отвлекало от любых других зрелищ.
