Абрасак не знал, что был заключен в отдаленном крыле дворца магов.
Они спустились по лестнице, прошли длинный коридор и вступили в обширную галерею со сводами. Здесь слышалась музыка и удивительное пение, веселое и победное, а девочки из школ магинь бросали им под ноги цветы.
Судилищем законодателей была обширная, высокая и сводчатая зала, похожая на храм. Потолок, колонны, стены – все было резное, точно кружево; а в резьбе виднелись надписи из драгоценных камней – изречения высшей мудрости.
Кончалась зала большим полукругом, где в виде амфитеатра были устроены места. Тут заседали судьи, а в верхнем ряду помещались иерофанты, лица коих покрыты были голубоватой дымкой; ниже сидели другие маги, а в самом низу – Эбрамар, который должен был произнести приговор.
Бледный и дрожавший Абрасак остановился перед судилищем и ожидал, скрестив на груди руки.
Эбрамар был окутан как бы легким и прозрачным голубоватым паром, а шесть лучей над его челом образовали огненный венец. Глубокий взгляд его испытующе смотрел в смущенные глаза Абрасака, а потом он ласково сказал:
– Добро пожаловать, блудный сын, к нам. Ты сбросил оковы тьмы, вернувшись к свету и достойной работе в обители Господа. Возложенное на тебя испытание было тяжело: освободиться от накипи стольких нечистых страстей – великий духовный труд. Но ты исполнил его, надлежащим образом очистившись и облагородив свою душу, чтобы воспринять в себе образ Сына Божия; вера же твоя и любовь были достаточно велики, чтобы неизгладимо запечатлеть божественный образ на лучезарной материи рамы. Прими же видимое знамение, которое поставит тебя наряду со служителями Истины.
Абрасак опустился на колени, а Эбрамар коснулся его лба магическим мечом с огненным лезвием. Тотчас же над челом Абрасака сверкнула блестящая звезда, окруженная каббалистическим знаком, словно начертанным огнем.
– Объятый тьмой гордыни и тщеславия, ты жаждал стать царем, и теперь, когда ты покорно отказался от него, царство это даруется тебе в виде награды и вместе с тем испытания твоих сил. На нашей новой планете существует уже много народов, которые созрели, чтобы жить под правильным управлением, получить законы, воспринять богопознание и прочие основы просвещенного развития. Один из таких народов вверяется тебе, и, надеюсь, ты будешь царствовать над ним с мудрой справедливостью, как священнослужитель, царь и законодатель; там ты создашь первую божественную династию, какие существовали на заре человечества, как рассказывают о том предания всех стран. Более подробные указания будут даны тебе во время подготовки к твоей новой миссии.
Теперь подойди обнять меня, а затем мы скромно отпразднуем возвращение к нам брата, вновь приобревшего наше доверие.
Высшие иерофанты, благословив Абрасака, удалились, как и большинство заседавших в ареопаге магов; но довольно большое число учеников и друзей Эбрамара и нескольких прежних товарищей Абрасака по учению отправились во дворец мага.
Вместе с Нарой, Эдитой, Ольгой и некоторыми другими была и Уржани. Нарайяна взял за руку бывшего воспитанника, подвел его к жене, и, лукаво усмехаясь, спросил:
– Забыл ли ты настолько об одной из величайших твоих глупостей, чтобы равнодушно раскланяться с моей женой?
– Протестую и вовсе не хочу, чтобы Абрасак питал ко мне равнодушие, а не добрую и прочную дружбу, – добродушно возразила Уржани и протянула руку свою «похитителю».
Краска залила бледное и похудевшее лицо Абрасака.
– Выдержанное мною испытание излечило меня от всех моих безумств. Если же благородная Уржани подарит мне свою бесценную дружбу, согласившись принять мою преданность, будет одной радостью больше в счастливый для меня день, и это послужит доказательством, что ее благородное сердце простило мой гнусный поступок относительно нее. – ответил он тихим голосом, почтительно целуя руку Уржани.
Обед прошел весело, а после него Эбрамар в сопровождении Нарайяны и Супрамати увел Абрасака в свою рабочую залу и объявил ему, что со следующего дня начнется необходимая для него подготовка к новому положению под руководством Супрамати и Нарайяны.
– Но раньше нам следует позаботиться об участи товарищей, которых ты вызвал из пространства и материализовал первородным веществом, а также устроить судьбу обезьяноподобного народа, который ты сумел подчинить своей власти.
По тому, как ты сумел господствовать над дикими, страшными и опасными племенами и бросить в эти первородные орды первые семена цивилизации, можно судить о твоих способностях правителя, и жаль было бы не воспользоваться этим трудом.
– Разве осталось что-нибудь от них, и не все они погибли? – волнуясь, спросил Абрасак.
– Нет, их только разделили вследствие того, что множественность их была опасна и излишня. Уцелевшие же будут поделены надвое и выселены на другую часть континента ввиду того, что перемена температуры влияет на рост расы, а холодный и суровый назначенный им климат еще ускорит их вырождение. Затем скрещиванием племен мы значительно улучшим породу.
Пока обезьяноподобный народ этот управляется по нашему распоряжению Жаном д'Игомером, но мы предполагаем, что ты пожелаешь взять его с собой, что, впрочем, справедливо и естественно. А так как твои товарищи работали под твоим руководством, знакомы с твоей системой и потому способны продолжать начатое тобой дело, то тебе следует выбрать шестерых, чтобы каждая часть первобытного народа имела по два из них как наставников; два же оставшихся будут уже править новым народом, который водворится в основанном тобою городе и в рассыпанных по лесам селениях.
Остальных своих приятелей ты можешь взять с собой, а жены, которых ты сумел так остроумно им добыть, будут хорошими помощницами в деле развития женской половины первобытных народов.
Забыл упомянуть, что заключенные путем насилия союзы узаконены и освящены божественными обрядами, с согласия супругов. По этому поводу скажу, кстати, что и тебе надо выбрать подругу, царицу для будущего царства, мать для божественной династии. Предоставляю тебе возможность сделать свой выбор среди наших молодых девушек и получить согласие твоей избранницы.
– Мой выбор уже сделан, если только ты одобришь его, и она удостоит принять меня в мужья. Я желал бы иметь женой своей Авани. Она была моим добрым гением и поддерживала меня советами; кроме того, мне известно, что ее молитвы помогли мне очистить мою душу, просветить разум, одолеть в себе «зверя»,
короче говоря, сделаться тем, кем я стал. Я полюбил и от всей души благодарен ей, и если вы разрешите, постараюсь получить ее согласие. Не знаю, удастся ли мне это, но во всяком случае я попытаюсь.
– От всего сердца разрешаю тебе и надеюсь, что вы соединитесь. Потому что любовь и признательность – наилучшие пособницы в жизненном странствовании, – с добрым взглядом ответил Эбрамар.
Обсудив еще некоторые подробности, относившиеся к решенным уже вопросам, они расстались, и Нарайяна повел Абрасака к себе.
– Я думаю, что Авани сегодня у жены, и в таком случае сейчас же устрою тебе свидание с нею, чтобы прояснить твое дело. Но будь спокоен, я убежден в ее согласии. Когда женщина так интересуется судьбой человека и заботится о его исправлении, это означает, что он ей нравится; а благодарность – прекрасное основание для упрочения авторитета над мужем.
Не забывай, Абрасак, что и магиня остается все же «дочерью Евы», при всей своей духовной высоте, и потому берегись изменить жене, а в правоте моих слов ты скоро убедишься.
Абрасак не мог удержаться от смеха.
– Увы! Я получил такой урок, который, наверное, навсегда исцелил меня от всякого легкомыслия; Авани же стоит настолько выше меня, что мне не трудно подчиниться ее авторитету. Дай Бог только, чтобы она согласилась! – вздохнул он.
Оставив его в одной из зал первого этажа, Нарайяна прошел в комнату жены, а через четверть часа вернулся и сказал весело:
– Ступай на террасу и там найдешь Авани; она согласна переговорить с тобой.
Взволнованная и смущенная, Авани сидела у перил, а около нее лежала небрежно брошенная работа,
