— Конечно. — Григорий снова стал таким, каким она его знала раньше, приветливым малым. — Сообщники должны доверять, без этого невозможно достичь цели.
— Мне бы хотелось знать, Григорий, какова твоя цель?
Он ответил не сразу.
— Мне нужно, чтобы нынешний мэр Кливленда провалился на выборах в этом году.
— Какое тебе до него дело?
— Об этом нетрудно догадаться. У меня есть другой кандидат. И я хочу, чтобы он стал мэром.
— Зачем вам это? Кому нужен мэр провинциального города?
— Власть! Две супердержавы борются за мировое господство.
— Но вы эту борьбу уже проиграли. Один динозавр умер. Социализм провалился. Вы строите демократическое общество.
— Конечно, Советского Союза больше нет, нет доморощенной философии, мешавшей нам развиваться. Путь расчищен для настоящей схватки. Это борьба за мировые ресурсы, а значит — за выживание. В этом противостоянии все средства хороши. Вы подрываете наш экономический потенциал, разрушаете нашу сферу влияния, лишаете нас традиционных рынков сбыта, сбиваете цены на нашу нефть и вооружения, подкупаете наших политиков и агентов влияния, обесцениваете внутреннюю валюту. Ваши бизнесмены через подставные фирмы и совместные предприятия скупают имущество и недвижимость, прибирают к рукам разработку и сбыт природных богатств. — Григорий говорил с убежденностью и решительностью. Раньше он не демонстрировал перед ней своих взглядов, а политику Кира выносила лишь в малых дозах, предпочитая общий треп на званых приемах. — Мы вынуждены предпринимать ответные меры. Этим я и занимаюсь.
Кире плевать было на его взгляды и мотивы поступков, но последние две недели она места себе не находила, опасаясь угроз Требино. Она выросла в бедной семье в техасском захолустье и своими способностями пробилась в престижный бизнес, стала материально независимой. И теперь все было поставлено под угрозу. Если бы Эндрю не бросил ее, она бы не связалась с этим подонком Требино, который втянул ее в свои аферы. Что же его жалеть? Он сам виноват и заплатит ей за все.
— Что я должна делать? — спросила Кира.
— Тебе нужно будет сделать несколько телефонных звонков, подсунуть журналистам кое-какие материалы, чтобы подозрения пали на Макдональда.
— Даже если я соглашусь его скомпрометировать, никто, черт возьми, не поверит без доказательств в его вину. Он такой чистюля, его не удастся измазать черной краской.
Григорий достал остатки водки и разлил по бокалам. Одним махом опорожнив свой, он протянул второй Кире.
— Слушайся меня, и тогда тебе удастся вылезти из дерьма пахнущей, как роза. Это все, что от тебя требуется, Кира.
— А что будет с Эндрю?
Григорий печально посмотрел на дно пустого бокала.
— Эндрю узнает, что и в белых перчатках можно измазать руки. Пока все. По-моему, нам стоит еще выпить за твой первый урок!
Кира протянула Григорию свой пустой стакан.
— Тебе не будет плохо? А, дорогая?
— Да-аа! Я хочу напиться!
Григорий пожал плечами и направился к холодильнику.
— Как хочешь, но завтра утром тебе нужно быть в форме.
— Плевать на все! Я хочу расслабиться.
Григорий откупорил новую бутылку водки.
— Я тебя понимаю. Любовь и выпивка лучше, чем тюремная баланда. Ты слишком хороша, чтобы сгноить свою красоту в камере тюрьмы. Вот мы и выпьем за твою красоту. — Он разлил водку по бокалам уже безо льда и лимона, но перед тем, как отдать Кире бокал, принес ей папку с бумагами и дал почитать.
— Ты чудовище! — Она быстро просмотрела документы. — Как ты их достал? Джед знает, что они у тебя?
— Конечно. — Григорий протянул ей бокал. — Ты сваляла дурака и теперь за это расплачиваешься. Ты можешь отнести их в полицию и во всем признаться. Возможно, это спасет тебя от тюрьмы, но тогда придет конец твоей карьере.
Кира выпила всю водку до конца.
— Вот и умница! Я знал, что могу на тебя рассчитывать, а теперь пойдем-ка в постель.
16
Открыв глаза, Ноэль обнаружила рядом с собой Эндрю.
— Привет, — зажмурилась Ноэль.
— Привет тебе, — он слегка коснулся губами ее щеки.
— Я заснула?
— Не смогу с этим спорить. — Он улыбнулся. — Несколько минут потрепыхалась в моих объятиях, а потом я услышал твое сопение.
— Я не трепыхалась и не сопела!
— Откуда тебе помнить, ты сразу заснула.
Ноэль присела на кровати.
— Может, я еще и храпела?
— Возможно.
— Правда?
— Да.
— Мне было так хорошо, я сразу расслабилась, когда ты кончил. — Ноэль посмотрела на него с наигранным подозрением. — Ты — лгунишка, Эндрю Макдональд.
— Может, ты и не храпела, — он пожал плечами, — но трепыхалась. Это было очаровательно. А еще ты стонала и охала.
— Пошел к черту! Если бы у меня были силы подняться, я бы немедленно ушла, противный лгун. А так, буду лежать, не обращая на тебя внимания.
— Не люблю, когда меня игнорируют красивые женщины.
— А я не разговариваю с мужчинами, которые подло обвиняют меня в том, что я храплю. — Ноэль прикрыла глаза и снова откинулась на подушки, отвернув от него голову. Она старалась не замечать его руку, блуждавшую вверх и вниз по спине, вызывая приятное поеживание.
— Тебе и не надо ничего говорить, — великодушно согласился Эндрю. — Ты можешь просто стонать, как ночью. Меня возбуждают твои 'охи' и 'ахи'.
— Я тебя не слушаю, садист и ловелас.
Эндрю прижался к ее спине, Ноэль уткнулась лицом в подушки, и он продолжал наступление, целуя ее в затылок, шею, плечо. Полуобернув к себе Ноэль, он добрался до ее груди и провел языком вокруг соска. Вторая рука проскользнула под талией и легла на живот, делая круговые движения, все больше захватывая лобок.
Соски стали набухать, и кожа остро реагировала на его ласки, Ноэль глубоко вздохнула, чувствуя, как нарастает в ней желание.
— Ты что-то сказала, — ехидно поинтересовался Эндрю.
— Ни-и-чего, я засыпаю…
— Действительно? Могу поклясться, что ты только стала реагировать на мое присутствие. — Он окончательно перевернул Ноэль на спину и прижался ртом к ее губам.
Ноэль сдержала дыхание, упиваясь его поцелуем.
