Репрессии, осуществлявшиеся в 1930-х гг., в последние десятилетия напрямую связывают с именем И. В. Сталина, который в то время был единоличным правителем государства. Многие историки относят к жертвам политических репрессий осужденных по статье 58 УК РСФСР от 1926 г., которая квалифицировалась самые невинные действия как контрреволюционное выступление, а также пострадавших от таких акций сталинского режима, как раскулачивание и депортация по национальному признаку.
Большинство исследователей рассматривают репрессии 1930-х гг. как продолжение террора большевиков, принявшего массовый характер сразу же после Октябрьской революции 1917 г. Жертвами действий власти становились не только ярые противники режима, но и люди, которые лишь отчасти не соглашались с проводимой политической линией. Этот террор проводился и по социальному признаку, например против бывших жандармов, чиновников царского правительства, полицейских, священников, предпринимателей и представителей других социальных категорий. Некоторые историки считают использовавшуюся И. В. Сталиным политику как отход от истинной политики большевиков, обосновывая свои выводы тем, что значительный процент репрессированных составили члены партии и разного уровня руководители. Многие полагают, что «красный террор», проводившийся в условиях Гражданской войны, был объективным с точки зрения исторических условий.
Однако окончание Гражданской войны не привело к прекращению репрессий. Как стало известно значительно позже, практически все дела были сфабрикованными и строились на фальсифицированных сведениях («Дело лицеистов», «Дело фокстротистов», «Шахтинское дело»).
После того как в конце 1920-х – начале 1930-х гг. в стране стартовали принудительная коллективизация сельского хозяйства и индустриализация промышленности, а также произошло усиление роли И. В. Сталина в руководстве партией, репрессии действительно стали приобретать катастрофические масштабы. Наиболее значительными они были в 1937—1938 гг. В это время лишь органами НКВД без содействия милиции были арестованы 1,58 млн человек, а 682 000 из них расстреляны.
Идеологическое обоснование проводимых репрессий было сформулировано еще в 1920-е гг. в ходе Гражданской войны: уничтожение классовых врагов, борьба с великодержавным шовинизмом и национализмом. Сам же И. В. Сталин определил этот новый подход на Пленуме ЦК ВКП (б), состоявшемся в июле 1928 г. как концепцию «усиления классовой борьбы по мере завершения строительства социализма».
На деле руководители партии понимали неизбежность Второй мировой войны, а для подготовки к ней следовало избавиться от борьбы внутри самой партии, возможных изменников, предателей и вредителей, чтобы в военных условиях не возникло «пятой колонны».
Во время принудительной коллективизации сельского хозяйства одним из главных направлений внутренней политики правительства было подавление выступлений крестьян, направленных против советской власти. С этим же была связана и «ликвидация кулачества как класса».
Вместе с репрессиями против инакомыслящих власти попытались полностью уничтожить и церковь. Уже в 1925 г. был образован Союз воинствующих безбожников, а затем стали издавать специальный журнал «Безбожник».
Проведение такой политики предполагало принудительное лишение богатых крестьян имущества и земли с последующим выселением в отдаленные районы страны, причем делалось это без решения суда. Государство с помощью таких действий смогло уничтожить основную социальную группу в деревне, которая была способна организовывать и поддерживать крестьянские выступления. Протесты сельчан против коллективизации, высоких налогов и насильственной сдачи излишков хлеба выражались по-разному: хлеб укрывали, сжигали, а партийных и советских активистов убивали, причем все эти действия рассматривались властью как проявление «кулацкой контрреволюции».
За подавление крестьянских восстаний в конце 1920-х гг. отвечал особый отдел ОГПУ, которому лишь за 1929 г. удалось подавить в деревне более 2 500 антисоветских выступлений.
2 февраля 1930 г. ОГПУ СССР получило приказ № 44/21, в котором говорилось, что особенно в районах сплошной коллективизации кулакам и прочим контрреволюционным элементам должен быть нанесен «сокрушительный удар». Согласно этому приказу ОГПУ должно было производить ликвидацию «контрреволюционного кулацкого актива». Преимущественно это касалось действовавших в стране повстанческих группировок и кулаков-одиночек.
Массовым переселением в эти годы занималась специальная группа, подчинявшаяся секретно- оперативному управлению и непосредственно ее начальнику Е. Г. Евдокимову. В большинстве случаев выступления крестьян быстро подавлялись, только в 1931 г. потребовалось использование армии для ликвидации волнений среди спецпоселенцев на Урале и в Западной Сибири.
Правительство вело активную борьбу с вредительством, так как в годы усиленных темпов индустриализации требовались не только значительные капиталы, но и грамотные кадровые резервы. Следует отметить, что значительную часть новых рабочих составляли крестьяне, которые не имели необходимых навыков для работы со сложным современным оборудованием.
Государство в значительной степени зависело от технической интеллигенции, которая оставалась в стране с царских времен. Практически все такие специалисты относились к лозунгам и призывам правительства со значительной долей скептицизма.
В некоторых процессах, проводимых по делам о вредительстве и саботаже, встречались следующие обвинения: саботаж наблюдения солнечного затмения («Пулковское дело»), составление неверного отчета, касающегося финансового положения СССР, что в итоге привело к подрыву его международного престижа («Дело трудовой крестьянской партии»); саботаж, проведенный по заданию иностранной разведки и касающийся недостаточно быстрого развития текстильной фабрики, повлекший за собой подрыв советской экономики и массовое недовольство («Дело промпартии»); порча посевного материала путем его заражения и вредительства в сфере механизации с помощью недостаточных поставок запасных частей («Дело трудовой крестьянской партии»); намеренное неравномерное распределение товаров по районам, осуществленное по заданию иностранной разведки, что в итоге привело к образованию в одних местах излишков, а в других – недостатка продукции («Дело меньшевистского Союзного бюро»).
В 1920– 1930-е гг. подобные обвинения общество воспринимало соответствующе. Все дела о саботаже и вредительстве, сфабрикованные советскими органами, перечислить невозможно, так как их было огромное множество.
Дела Промпартии, Трудовой крестьянской партии и «Союзного бюро» отличаются от других, так как все осужденные по этим процессам, с точки зрения следствия, были связаны между собой в разветвленную сеть заговорщиков, а между самими этими организациями существовало четкое разделение по саботажу в разных областях.
Во время этих и многих других процессов под репрессии попадали и иностранные граждане. В основном это были представители Великобритании и Германии, обвинявшиеся в том, что якобы под прикрытием своих фирм развернули в Советском Союзе широкую шпионскую сеть. Так, некоторые специалисты из немецкой компании AEG («Всеобщая компания электричества») были привлечены к суду по делу Промпартии. Однако их приговорили к условным срокам заключения.
В 1933—1934-х гг. наблюдалось некоторое ослабление террора. Это оказалось возможным благодаря инструкции ЦК ВКП (б) и СНК СССР, спущенной 8 мая 1933 г., которую настоятельно рекомендовалось реализовать партийным и советским работникам, служащим ОГПУ, судам и прокуратуре. Помимо того, инструкция категорически запрещала массовое выселение крестьян, кроме особо активных «контрреволюционеров», которых все же разрешалось отправлять в места не столь отдаленные. Также в инструкции был определен лимит заключенных в местах заключения Наркомата юстиции, ОГПУ и Главного управления милиции, составивший 400 000 человек. Это примерно вдвое больше, чем уже находились в перечисленных учреждениях. К началу июля 1933 г. все указания этой инструкции были выполнены.
По официальным данным, в 1934 г. были осуждены 1,2 млн человек, тогда как годом раньше осужденных было больше на 200 000 27 мая 1934 г. ЦИК СССР принял постановление, по которому процесс восстановления гражданских прав крестьян-спецпоселенцев должен был осуществляться значительно проще.
В ноябре 1934 г. Пленум ЦК ВКП (б) решил упразднить карточную систему и ликвидировать
