– Он в ратуше, на собрании магистрата.
Настоятель кивнул в знак благодарности:
– Сохрани тебя Господь! – и отправился на центральную площадь Мюльхаузена.
Хиллер подошёл к ратуше в тот момент, когда почтенные отцы города уже покинули её и стояли пёстрой толпой, с жаром обсуждая между собой насущные проблемы.
У настоятеля «засосало под ложечкой», но делать нечего, просьба о помощи – единственный выход. Он без труда определил в толпе бургомистра – самого важного, самого толстого и разодетого по последней моде Тюрингии в тёмно-зелёный бархатный плащ, подбитый лисьим мехом, пышный берет из такого же материала и высокие сапоги.
– Господин бургомистр! – обратился настоятель к важному чиновнику, не узнавая собственного голоса.
Тот резко повернулся, удивлённо воззрившись на Хиллера.
– Монах?! – воскликнул почтенный отец города, холодея от воспоминаний, связанных с событиями многолетней давности.
– Я – новый настоятель церкви Святой Каталины. Вот мои бумаги, – Хиллер с поклоном протянул их.
Бургомистр развернул их, проявляя явный интерес, члены магистратуры также окружили своего патрона, пытаясь заглянуть в документы.
– Так, вы из ордена цестерианцев! – бургомистр был явно удовлетворён этим открытием. – Что ж, приступайте к своим обязанностям, настоятель, – миролюбиво заявил бургомистр и протянул Хиллеру документы. – Одно могу сказать: придётся вам нелегко! Уж поверьте!
– Господь не искал лёгких путей, что и нам завещал делать, – смиренно ответил Хиллер.
Отцы Мюльхаузена несколько растерялись – молодой неопытный настоятель, а такой почтительный.
– По вопросу «нелёгких путей» я и хотел побеспокоить вас, господин бургомистр, – Хиллер поклонился.
Бургомистр окончательно опешил и ответил на поклон кивком головы, утопая подбородком в пышном лисьем меховом воротнике.
– Что я могу для вас сделать?
Хиллер, понимая, что в городе вальденсов просить многое нельзя и опасно, также смиренно вымолвил:
– Оказать помощь, хотя бы самую малую, в восстановлении церкви. Она, увы, в плачевном состоянии. Когда я вошёл в неё, то первое, что обнаружил, это брошенное и осквернённое распятие на полу. Да и всё в подобном виде: и алтарь, и кафедра, и мои покои, и подсобные помещения, чаша для крещения отсутствует вовсе.
– Да, возможно… – неопределённо протянул бургомистр, вспоминая, как горожане громили церковь Святой Каталины после отъезда отца Конрада и Иоанна. Вместо устрашения и уничтожения ереси у инквизиторов получилось обратное – всепоглощающая ненависть к католической вере, повлёкшая за собой разграбление церкви и усиление учения вальденсов. Сам же бургомистр был католиком и часто молился дома перед распятием, но религиозные взгляды хранил при себе – слишком много среди членов магистратуры вальденсов, и он не хотел осложнений.
– Пришлите мне список того, что требуется для церкви. Я же подумаю, как вам помочь, – подытожил бургомистр.
Через несколько дней, когда Хиллер и его помощник окончательно замёрзли и оголодали в своих покоях, если их таковыми вообще можно назвать, появился посыльный. Он окинул взглядом убогое жилище настоятеля и произнёс:
– Господин Хиллер, велено вам передать! – и протянул кожаный мешочек, из которого со звоном выпало несколько монет и письмо.
Хиллер тут же развернул пергамент:
– Благослови тебя Господь, господин бургомистр, – прошептал Хиллер.
Вскоре начались работы по восстановлению Святой Каталины. Любопытные горожане, привыкшие, что церковь много лет бездействовала, постепенно начали проявлять интерес, заглядывая на раздававшийся скрежет пил, удары молотков и тяжёлого долота, отёсывавшего камни.
Всякий раз, когда горожанин или горожанка появлялись в церковных воротах, настоятель подходил и пытался завязать задушевную беседу и, как правило, ему это удавалось. Итогом бесед с жителями Мюльхаузена стали многочисленные корзины со снедью, появлявшиеся по утрам около входа в церковь. Хиллер ликовал: он подобрал ключики к сердцам горожан, нащупал ту струну, на которой можно играть с выгодой как для себя, так и для дела, ради которого он сюда прибыл.
С первыми лучами весны Святая Каталина обрела второе рождение: ворота, изгородь, двор, стены, пол – всё было ухожено, приведено в порядок и восстановлено. Внутри церкви появилась кафедра для проповедей, перед которой стояли длинные скамьи из свежевыструганных досок. Но главное – алтарь, он обрёл подобающий вид, что приводило настоятеля в неописуемый восторг.
Бургомистр лично позаботился об алтаре. Он заказал в мастерских Бёблингема новое отлитое из серебра распятие, многочисленные подсвечники, небольшие статуи Девы Марии и Святой Каталины, давшей своё имя церкви. Безусловно, всё это обошлось ему недёшево, но бургомистр прекрасно знал, что делает: его целью было заручиться поддержкой церкви. Затем же стать не просто бургомистром Мюльхаузена, а главой союза свободных городов Тюрингии, таких, как торговый Гёслар, Ротенбург и Франкенхаузен.
Летом в церкви Святой Каталины появились первые прихожане. К середине лета их стало гораздо больше, а в августе церковь посещала вся прилегающая округа. Настоятель Хиллер был красноречив на проповедях, умело выдавливая слезу умиления из своих новообретённых прихожан. Прихожане же, обретая душевный покой и веру в вечный рай, охотно исповедовались молодому настоятелю и делали пожертвования, сначала скромные, но затем всё более щедрые.
Наконец у Хиллера появилось время, и он, оставив храм на попечение Арнандо, отправился в селение Фирфайх.
Глава 2
Вот уже много лет отец Рудольф читал проповеди своей пастве в местечке Фирфайх, где некогда вервольф растерзал отца Конрада и брата Иоанна.
Все эти годы он с завидной энергией и мастерством, которому позавидовал бы любой шпильман, писал прошения в Ватикан, неустанно воспевая подвиг доминиканцев. И вот после стольких лет и ста пятидесяти прошений, а писал преподобный почти каждый месяц, Ватикан смилостивился и выслал в Фирфайх легата во главе с несколькими уважаемыми церковными чинами, дабы решить, насколько возможно, причисление отца Конрада в клику святых.
Досконально изучив обстоятельства гибели доминиканцев, а для этого посетив не только Фирфайх, но и Брюгенвальд и побеседовав лично с фрайшефеном и его преданным майордомом – свидетелем жесточайшей схватки монахов и порождением тьмы, легат и сопровождавшие его чиновники пришли к единодушному выводу: инквизитора Конрада необходимо канонизировать.
Затем легат отбыл в Рим, где на специальном конклаве кардиналов все формальности были завершены, и инквизитор Конрад стал почитаемым святым, олицетворяющим борьбу Добра со Злом.
Хиллер прекрасно знал о месте и обстоятельствах гибели незабвенного отца Конрада. Наладив каждодневную службу в церкви Святой Каталины, он позволил себе посетить столь почитаемое место в Тюрингии.
Цестерианец подъехал к Фирфайху. Деревенская церковь располагалась на краю селения, возвышаясь над крышами домов. Он спешился и перекрестился, глядя на шпиль церкви Святого Конрада. Подойдя к ней, Хиллер заметил захоронение. На могильной плите значилась надпись:
