8 марта 1942 г.
Сегодня воскресенье. Но нет еще и 4 часов, как я просыпаюсь. Снова разверзся ад. Русские шквальным огнем обстреливают нас. Ничего подобного еще не было.
Я уже сбился со счета, сколько снарядов они выпустили по нам. Лежу и вздрагиваю при каждом разрыве, которые становятся все громче. В 5.30 выхожу по нужде, над головой так и свистят осколки. Одеваемся и ждем, что же будет дальше. Артобстрел тем временем и не думает стихать.
Наконец, в 6 встаю и завтракаю.
Около половины седьмого на село устремляется на бреющем, наверное, с десяток, если не больше русских бипланов. Старик-хозяин уже собрался было в погреб, но тут как раз со свистом, едва не задевая хату, проносится самолет, и он в испуге снова бросается в дом.
С грохотом рвутся бомбы, наши зенитчики остервенело палят в небо, истошно воют двигатели бипланов. Правда, самолеты бомб на село особенно не тратят — наверняка держат их про запас, чтобы обрушить груз на наши артиллерийские позиции. А русская артиллерия как ни в чем не бывало продолжает лупить по селу.
Ровно в 11 утра, я как раз получаю довольствие на вечер, снова появляется шестерка бипланов, правда, и на этот раз они бомбочками нас не «балуют».
Лихо работают эти ребята, ничего не скажешь.
Во время последней операции наша 3-я рота потеряла 10 человек убитыми, первым погиб унтер- офицер Гёбель. Русские забросали гранатами землянку, где располагался ротный командный пункт — обер- лейтенанта фон Мальтцана и еще десятерых человек. Не выжил никто.
Сегодня во второй половине дня чуть спокойнее.
Правда, бипланы снова пожаловали и обстреляли нас с воздуха. Снова от ранения в живот погиб один русский, житель села.
Вечером читаю и пишу письма.
Все вестовые сидят в хате, не снимая шинелей. Едва заслышав гул биплана, сразу бросаются в погреб. А я сижу и строчу себе письма домой.
Поблизости пару раз здорово грохнуло, я даже невольно втянул голову в плечи. Снова двух стекол как не бывало. Фугасные бомбы рвались весь вечер, падали и зажигательные. Русские сбрасывали и осветительные ракеты, становилось светло как днем.
Но я в 22 часа, невзирая ни на что, завалился спать.
Какой сюрприз готовит нам день завтрашний?
9 марта 1942 г.
Поднимаюсь около 6 часов, хотя проснулся еще в 4. Русская артиллерия продолжает неистовствовать и сегодня. Наша тоже не отстает. В 7.30 привожу из комендатуры 5 человек русских, они сооружают для нас щель-убежище.
Вечером лакомимся рыбой, раздобытой лейтенантом Барцем.
У нас теперь две многоэтажные кровати — я сплю наверху.
Атаки русских отбиты. На участке 125-й пехотной дивизии им, правда, удалось чуть продвинуться вперед. На участке нашей 13-й танковой они захватили часть передовых позиций.
Потери нашей дивизии составили: убитых 70 человек и большое число раненых. Но потери русских, судя по всему, тридесятикратные — 80 % их приходится на потери от обстрела нашей артиллерией из 15-см орудий.
Сегодня, как и вчера, прилетели 15 русских бомбардировщиков. Поддали нам жару. Потом русские вели огонь из своих «катюш».
Судя по показаниям допрошенных пленных, русские бросили все имевшиеся в распоряжении силы, большая часть из которых — неопытные и необстрелянные солдаты, прошедшие трехнедельную ускоренную подготовку в Ростове-на-Дону.
Атаковали русские совсем как в прошлом веке, то есть толпами — истинная находка для наших артиллеристов.
При нанесении противнику контрудара широко применялись наши бронемашины.
На нашем солдатском кладбище значительно прибавилось свежих могильных холмиков.
Русские явно нацелились на наше село — на Покровское.
Что же готовит нам эта ночь?
10 марта 1942 г.
Встаю в 6 часов. Наш хозяин удрученно поясняет:
— Хата капут!
Отправившись за кофе, понимаю, что он имел в виду. В хату, расположенную за нашей канцелярией, прямым попаданием угодила бомба, и от нее почти ничего не осталось. Только разбросанная солома крыши. Двое убитых и четверо раненых.
Русские отсиживались в погребе и вышли оттуда целехонькими. Часть осколков прошла как раз над спящими солдатами, часть попала в деревянные нары, на которых они почивали.
Вид, разумеется, жуткий, но ничего серьезного.
Недурное начало дня, только что же будет дальше?
Сегодня ожидается прибытие ротмистра. Лейтенант Шлендель-Диль с утра должен очистить помещение, что его бесит. Забирает с собой матрас, и все остальное тоже, мы с Бергером перетаскиваем имущество адъютанта в другое место.
Комендатура одарила нас новой кроватью, только вот матрас в нее не помещается.
В самый разгар работ ударяет русская артиллерия.
Разрывы гремят совсем рядом. Только мы возвращаемся в хату, как раздается свист, потом страшный взрыв, и через выбитое окно струей бьет пороховой дым. Дьявол их возьми! Но мы все равно идем к адъютанту через улицу. Я уже собрался завернуть за угол, как снова жуткий свист, взрыв, и меня окатывает смешанной с грязью водой. Мне повезло, как никогда в жизни, — еще шаг, и…
Тут уж мы, не выдержав, бросились в нашу щель-укрытие.
У лейтенанта Барца нервы ни к черту. Четверть часа отсиживаемся в щели, и тут обстрел прекращается.
Оцениваю нанесенный ущерб. В крышу стоящей напротив хаты попал снаряд. Каких-нибудь 5 метров левее, и он попал бы в жилое помещение, в котором оставались солдаты. Но, слава богу, попадание в крышу, только в потолке здоровенная дыра, да и хлев обрушился. Никто не пострадал. В сенях полным- полно осколков.
Второй снаряд попал в хату, стоящую позади нашей, в 3 метрах от той, где разместились вестовые. Тоже картина не из приятных. Вся стена испещрена осколками, одна из стен треснула.
Все находились в погребе, поэтому и потерь никаких.
Дому напротив, где располагается караульное помещение, тоже здорово досталось от осколков.
Да наша хата выглядит не лучшим образом — почти все окна выбиты, только одно осталось невредимым, да и то потому, что ставни были захлопнуты. Пол усеян осколками стекла.
Всю вторую половину дня убираем помещение. Бергер забивает выбитые окна досками.
Хозяин хотел было вымыть полы, но только не сегодня. Стемнело, поэтому зажигаем керосиновую лампу.
К 19 часам угощаемся жареной рыбой. Тут же появляется ротмистр, мы организовываем для него временную койку.
В 20 часов отправляюсь к вестовым, они в подвале умудрились установить 6 коек и даже печку притащили каким-то образом. Вот уж трусишки! Я же целиком полагаюсь на фортуну.
Перед тем как лечь спать в 23 часа, решил немного написать. Русские самолеты больше не появлялись.
11–13 марта 1942 г.
