А все потому, что он слишком уж понадеялся на свои силы. Надо было не устраивать гладиаторских боев, а сразу выхватить унипистолет.
Надо было. Сейчас-то он это понимал. А раньше?.. Ладно. Теперь уже не исправишь.
Михаил подобрал с мостовой лучеметы магнусианцев и, углядев поблизости канализационную решетку, прошел к ней. Кинув лучеметы в бурлившую мутную жижу, он еще раз посмотрел на комитетчиков.
Ну да, теперь нужно вернуться к профессору и переодеться.
А нужно ли? Что, если кто-то из комитетчиков, не вовремя очнувшись, увидит, как он входит в дом? Да и стоит ли туда возвращаться? Может, наведаться в ближайший магазин одежды и приобрести все необходимое там? Денег у него благодаря инспекции сейфа главного центуриона теперь куры не клюют.
– Это было здорово! Позвольте выразить вам свое восхищение.
Михаил оглянулся.
Ну да, похожий на лемура инопланетянин. Выпуклые, абсолютно круглые глазки смотрели с немым восхищением.
– Вы сделали то, о чем почти каждый житель этого района мечтает уже несколько лет. Я восхищен. Но советовал бы вам не задерживаться на этом месте. Сюда могут прийти дружки этих громил. И кстати, вам нужно переодеться.
– Пустяки, – мрачно буркнул Михаил. – Кто-то должен был остановить этих мерзавцев.
– Вы это сделали. И очень эффектно. Но сейчас я советовал бы вам пойти со мной.
– Куда?
– Конечно, ко мне. Я живу недалеко. Вам надо привести себя в порядок.
Михаил подозрительно посмотрел на лемура.
А может, вся эта драка не более чем инсценировка рагнитов, предназначенная заманить его в ловушку?
Но в глазах лемура читалось такое неподдельное восхищение!
Нет, что угодно, только не ловушка.
– Как вас зовут? – спросил Михаил.
– Аполлоний.
– Как? – Михаил сделал чудовищное усилие, чтобы не улыбнуться.
– Аполлоний. Понимаете, у нас на планете культивируется увлечение земной историей. Если точнее, то историей одного государства. Греции.
– Значит, вам дали такое имя в честь древнегреческого бога?
– Да.
– И не только вам?
– Угу. Последнее время это увлечение охватывает все большее количество обитателей нашей планеты. Думаю, подобные имена сейчас носит едва ли не половина моих соплеменников.
Михаил представил какую-нибудь похожую на лемура самочку, которая отзывается на имя Афродита, и снова едва удержался от улыбки.
– Хорошо, Аполлоний, ведите. Вы правы, мне и в самом деле надо привести себя в порядок.
– Тогда верните мне лопату. Думаю, она вам уже не нужна.
– Безусловно.
Михаил вернул лопату ее хозяину.
Тот взял ее с некоторой долей почтения. Наверное, именно так, после тяжелой битвы, оруженосец принимал на хранение от рыцаря меч или копье.
Когда место схватки оказалось от них не менее чем в квартале, неподалеку послышалась сирена центурионов. Ну да, стражи порядка, как обычно, появились как раз вовремя. Может, они даже отважатся забрать поверженных комитетчиков. Это дало бы Михаилу выигрыш по крайней мере в несколько часов.
Хотя…
У Брадо было предчувствие, что с этими мерзавцами ему еще придется схватиться. Если он правильно понял, что собой представляет комитет по делам инопланетян, то, узнав о трепке, которую он задал четырем громилам, комитетчики из кожи вылезут, лишь бы встретиться с ним еще раз. И с ходу станут стрелять. Без всяких разговоров. Чтобы восстановить репутацию, по которой он сегодня нанес ощутимый удар.
Михаил представил, как будут ругаться, узнав о случившемся, руководители этого комитета. Более всего их, наверное, возмутит, что их боевикам набил физиономии не какой-нибудь инопланетянин, а простой местный житель. Кстати, искать они будут именно его.
В чем же тогда проблема? Стоит изменить внешний вид и стать похожим… На кого? На разыскиваемого центурионами землянина? Похоже, придется слепить себе новое лицо.
– Могу я поинтересоваться, каким образом вас занесло в инопланетный район?
– спросил Аполлоний.
– Ищу работу, – ответил Михаил. – Только вчера приехал в город. Мне сказали, что в инопланетном районе иногда можно устроиться садовником.
– Это замечательно! – воскликнул Аполлоний. От возбуждения он даже замахал хвостом, словно плетью.
– Почему?
– Мне как раз нужен хороший садовник. Э… чтобы ухаживать за растениями, которыми кормятся священные черви.
Михаил бросил на него внимательный взгляд. Эге, а наш любитель Древней Греции не промах. Только не садовник ему нужен, а телохранитель. Похоже, комитетчики сидят в печенках почти у каждого проживающего на Абаузе инопланетянина.
– Ничего не выйдет. Думаю, на работу в инопланетном районе мне устроиться уже не удастся.
– Отчего? А я? Я с радостью найму вас, и притом гарантирую приличное… очень приличное жалованье.
– Жалованье тут ни при чем, – сказал Михаил. – Как вы уже видели, я только что подрался с четырьмя комитетчиками. И тем самым нанес им большой моральный и физический урон. Так просто они этого не оставят. Мне удалось отлупить четверых, да и то с помощью вашей лопаты. Как вы думаете, что будет, если к вам домой завалит восемь комитетчиков? Или двенадцать?
– Да, получится очень скверно, – поник Аполлоний. – Они ведь могут и разорить кучу, в которой живут священные черви.
– Запросто. И не только это.
– А жаль… – пробормотал Аполлоний. – Так бы славно все получилось.
– Увы! – развел руками Михаил. – Кстати, почему вы не пытаетесь справиться с этими комитетчиками сами?
– А каким образом? – На этот раз развел руками Аполлоний.
– Попробуйте завалить центурионов жалобами. Аполлоний грустно покачал головой.
– Ах, если бы все было так просто… Кстати, мы уже подошли к моему жилищу. Прошу следовать за мной.
Жилищем Аполлония был небольшой, уютный особнячок, окруженный таким же небольшим садиком, в центре которого, огороженная невысокой изгородью, возвышалась горка белого песка.
«Ну да, – подумал Михаил. – Именно в ней и живут священные черные червяки. Интересно, зачем они ему нужны?»
Впрочем, спросить об этом у лемурообразного инопланетянина он не решился. Кто знает, может, задавать такие вопросы на планете любителей Греции считается оскорбительным.
Вслед за Аполлонием Михаил проскользнул в узкую, украшенную причудливой резьбой калиточку. Проходя мимо кучи белого песка, хозяин особняка бросил на нее довольный взгляд. Видимо, она доставляла ему большое удовлетворение.
Заметив этот взгляд, Михаил рискнул сказать:
– Очень хорошая, красивая куча песка. Аполлоний расцвел.
– Ах, вы правы, – сказал он. – Это большая и очень красивая куча чистейшего, белейшего в мире песка.
