Я покачал головой.
Вот уж не знаешь, где потеряешь, где найдешь. Не столкнись мы с этой живой растительной миной...
Я пошел прямиком к боту и, сделав несколько шагов, спросил у шагавшего рядом Имлука:
– Что же ты мне раньше не сказал, что это растение – мина?
– А если бы ты испугался больше, чем нужно, и сразу кинулся наутек, до того, как эта тварь начнет лизать себе бок?
– При чем тут бок? – спросил я, внимательно разглядывая видимую часть посадочного бота.
– Нужно было дождаться, пока мина начнет лизать себе бок, – упрямо повторил крабианин. – Тогда, если ты кинешься наутек, она не взорвется, а погонится за тобой. И если бежать действительно быстро, то от нее можно оторваться. Каких-то полдня бегства, и она потеряет к тебе всякий интерес.
– Откуда ты это знаешь?
– Туземцы сказали.
– И не объяснили, почему?
– Нет. А я тогда не спросил. Видишь ли, мины в джунглях встречаются довольно редко. По крайней мере, так говорят туземцы.
– Понятно, – сказал я. – И к тому же тебя тогда интересовало нечто другое. А именно – личинки. Не так ли?
– Возможно, – ухмыльнулся Имлук. – Но, кажется, мы с тобой договорились, что ты не будешь меня преследовать за мои прошлые прегрешения. Не так ли?
– Так.
– Тогда зачем ты пытаешься выведать у меня о личинках и их покупке на побережье?
– Неужели? – улыбнулся я. – Тебе показалось.
Имлук остановился. Ствол ружья в его руке пока еще смотрел вверх, но для того, чтобы повернуть его в мою сторону было достаточно всего одного движения. А если учесть, что палец крабианина лежал на курке... Я положил руку на рукоять «кольта» и спросил:
– Ну что, будем ссориться? Ты уверен, что это нужно?
– Нет, – сказал Имлук. – Совершенно не уверен. Но ты не должен больше меня подкалывать, не должен заводить разговор о личинках. Я правильно этот процесс называю?
Я подумал, что мой проводник, похоже, и в самом деле принял мои слова слишком близко к сердцу. Настолько разволновался, что даже с трудом подбирает слова на вселинге. И конечно, я не имел права так поступать. А во всем опять, кстати, виноват Мараск, с его острым язычком. Слишком я привык к ежедневным с ним пикировкам.
– Хорошо, – сказал я. – Обещаю не только не преследовать тебя за старое, но также более не упоминать о твоих поездках к побережью в той или иной форме. Подходит?
– Подходит, – промолвил Имлук.
– Тогда между нами снова нет недоразумений?
– Нет.
– Ну вот и отлично, – промолвил я.
После этих слов Имлук слегка расслабился и ткнул стволом ружья в сторону бота:
– Кстати, ты не думаешь, что там может кто-то быть?
– Вряд ли, – промолвил я. – А иначе зачем было бот так маскировать?
– Чтобы его кто-нибудь случайно не обнаружил. Мы же вот его нашли...
– Нашли. Однако, я думаю, владелец бота не мог позволить себе такое расточительство, как охранник. Зачем? Все равно внутрь бота без хорошего промышленного резака не сможет попасть никто, кроме его хозяина. А он, как ты видишь, маскируя свой летательный аппарат, закрьш искусственными кустами и травой даже иллюминаторы. Если внутри бота находится охранник, то какой смысл лишать его возможности обозревать окружающую местность?
– Возможно, ты прав, – согласился Имлук. – Но я бы на всякий случай все-таки удостоверился.
– Каким образом?
– Попробуй постучать в дверь. Может, она и откроется, – улыбнулся Имлук.
– Подкалываешь? – спросил я.
– Ну, нужно мне как-то отыграться... – промолвил крабианин. – Или я не имею на это права?
Отыграться... А может, попробовать? Если в боте все же находится охранник и если он не может видеть, кто стоит перед дверью... А почему бы и не попробовать?
Я пошел вдоль бота, внимательно вглядываясь в покрывавшую его маскировку, пытаясь определить расположение входного люка. Немного погодя мои поиски увенчались успехом. Произошло это в первую очередь благодаря взрыву. Он был так силен, что хорошенько тряхнул бот, и один из бутафорских кустов сдвинулся с места, открыв кусок двери.
Избавив ее от остальной маскировки, я приготовился постучать в дверь.
– Встань боком, – посоветовал остановившийся в нескольких шагах от двери Имлук. – Если там кто-то
