или жены. Единственное, что нельзя оправдать – это убийство. Особенно, когда оно доставляет убийце наслаждение.
– Ты думаешь, что убийца отнял жизнь у Ухула для того, чтобы получить от этого удовольствие?
– А для чего еще? Можешь ты указать другую причину?
Конечно, я мог это сделать. Но тогда мне придется рассказать и о царице личинок.
– Нет, не могу, – сказал я Айбигель.
– Видишь… Если не сможешь его схватить живым, то убей, не колеблясь.
– Если этого потребуют обстоятельства.
– Я буду надеяться, что они этого потребуют.
Я покинул жилище Айбигель. И прошел длинным коридором. И снова вышел в зал космопорта. И он все еще был пуст. Ни единого пассажира.
Впрочем, вот как раз меня-то это не касалось. Да и обратил я на это внимание так, мимоходом. Не до того мне было. Я думал о Айбигель.
Похоже, она и в самом деле любила Ухула. А теперь, когда он умер, была готова на все, лишь бы отомстить. А самый безжалостный мститель на свете, это любящая женщина, у которой отняли ее избранника.
Причем, нетрудно было догадаться о чем она думает. О том, что если этот увалень-центурион, то есть – я, в ближайшие несколько дней не найдет убийцу, ей придется вытрясти из него все, что он знает, и самой выйти на тропу войны.
Покидая здание космопорта, я подумал о том, что меня это пока устраивает. В любом случае, в ближайшие несколько часов ее вмешательства в поиски убийцы можно не опасаться. А в эти несколько часов как раз все и решится.
И поэтому я сейчас должен забыть о Айбигель и сосредоточится на том, что мне еще предстоит сделать.
Собственно, осталось не так много. Всего-навсего протрубить тревогу, собрать войска в одном месте, предположительно в резиденции, и объявить начало военных действий.
И если только Медок к этому времени не напал на след убийцы, это давало единственный шанс на успешный исход дела. Если этот шанс вообще был.
Войдя в резиденцию, я быстро прошел в спальню старины Эда и выбрал среди его одежды какую-то рубаху. Основным критерием, повлиявшим на мой выбор было ее очевидная поношенность, а также то, что ее явно давно не стирали.
Развернув сверток, полученый от Айбигель, я и в самом деле обнаружил там довольно поношенные шлепанцы. Присоединив к ним рубаху, я снова запаковал эти вещи в плотную бумагу.
Прошествовав в приемную, я положил сверток на барьер и, в упор посмотрев на Мараска, спросил:
– Может быть, ты еще что-то хочешь мне рассказать о старине Эде и двух других центурионах?
– Вряд ли, – сказал Мараск. – Нет, то есть я могу рассказывать о старине Эде еще очень долго. Но вряд ли тебе что-то из моего рассказа пригодится. Кроме того, мне кажется, ты уже выработал план действий и не намерен отступать от него ни на йоту.
– А ты бы советовал мне что-то другое?
– Мне кажется, я догадываюсь, что именно ты задумал. Что-то вроде небольшой вылазки в город аборигенов?
– Вот именно.
– Самый идиотский образ действий, возможный в данной ситуации. Однако, как ни странно, при удаче он может оказаться и самым действенным. Так что – дерзай.
– Ах так, значит? Ну хорошо.
Выудив из кармана бормоталку, я набрал номер Медока.
– Маршевич? – спросил тот.
Слишком жизнерадостным голос большого банкира назвать было нельзя.
– Нет, это звонок с того света, – буркнул я. – Предупредительный.
– Хватит валять дурака, – недовольно сказал Медок. – Что нужно?
– Какие новости?
– Совершенно никаких. Продолжаем искать. Кстати, ты не мог бы забрать отсюда эту Мауту? Еще немного, и я прикажу связать ей руки, а также заклеить рот. За последний час она дважды пыталась подкупить моих клерков, а также соблазнить главного помощника.
– Что ты с ней сделал? – удивился я. – По моим расчетам, она должна была уже купить всех твоих служащих, а также соблазнить лично тебя. Сознайся, споил ей литра два успокоительного?
– Не время для шуток, – рявкнул Медок. – Говори, что тебе нужно.
– У меня есть план. Ты согласен, что время почти вышло, а результатов не получено никаких?
– В чем он состоит?
– Я, похоже, знаю, как найти убийцу.
– Я тоже знаю. И найду.
– Когда? Мой план требует гораздо меньше времени. Забирай с собой Мауту, всех клерков, способных драться, и дуй ко мне в резиденцию. Тут я все расскажу.
– Я доведу свой план до конца, – заявил Медок. – Уверен, он принесет результаты.
– Мой план совсем ему не помешает. Если те, кто обшаривает инопланетный район наткнуться на след убийцы, они могут сообщить тебе об этом по бормоталке. Не так ли? И уж в любом случае тебе и Мауте стоит его выслушать.
– Мауте?
– Ну да. Разве ты забыл? Она является полноправным участником боевых действий.
Этот довод, похоже, был последней каплей.
– Хорошо, я захвачу эту кошану и приеду минут через десять.
– Не так быстро, – сказал я. – Тебе придется еще захватить кабланды.
– Зачем?
– Без него мой план обречен на провал.
– И его, конечно, придется посвятить во все?
– Придется. У нас нет выбора. Тем более что убийца все равно в самое ближайшее время пустит по инопланетному кварталу слух о царице личинок. Если мы его раньше не найдем. Лучше о царице личинок узнает один кабланды, чем целый инопланетный район.
Тяжело вздохнув, Медок пробормотал, что-то неразборчивое. Скорее всего, это было ругательство на неизвестном мне языке.
– Согласен?
– Да, согласен, – пробурчал Медок. – Жди, мы сейчас будем. Только, одно условие. Зачем кабланды рассказывать о царице личинок? Вполне достаточно сообщить о том, что мы с его помощью хотим поймать убийцу.
Вот тут был прав он. Однако…
– А что ты будешь делать, когда мы найдем царицу личинок?
– Откуда он узнает, что это она? Ни один мыслящий в инопланетном квартале не знает, как выглядит царица личинок. Если мы предварительно договоримся не издавать радостных восклицаний, то кабланды ничего не заподозрит.
Вот это вызывало у меня большие сомнения. Однако ради того, чтобы мой план заработал, я мог согласиться и с более спорным утверждением.
Самое главное – ввязаться в драку. А там что-нибудь придумается.
– Хорошо, – сказал я. – Пусть будет так.
– Ну вот и отлично, – в голосе Медока на мгновение проступило что-то вроде удовлетворения. – Жди. Мы сейчас будем.
Я выключил бормоталку и сунул в карман.
– Знаешь, – сказал мне Мараск. – У меня есть четкое ощущение, что ты никогда не работал центурионом.
– Вполне возможно, – сухо сказал я. – Причем я это уже от тебя слышал. Что не так я сделал на этот
