раз?
– Ни один центурион никогда не стал бы действовать и разговаривать таким образом.
– И кто же я тогда, по твоему?
– Еще не решил, – сообщил помощник центуриона. – Но я буду над этим думать.
– На здоровье, – пожал плечами я.
Мне и в самом деле было совершенно безразлично, к каким выводам придет Мараск. Часа через полтора вся эта история кончится. Либо самым благополучным, либо трагическим образом. И в том и в другом случае знает ли Мараск, кем я являюсь на самом деле, не будет иметь ровно никакого значения.
21.
– Ты мог захватить что-нибудь другое, а не эти старые шлепанцы? – проворчал кабланды.
– Чем они тебе не нравятся? – поинтересовался я.
– Тем, что мне приходится нюхать шлепанцы какого-то мыслящего. На нашей планете это считается верхом неприличия.
– На моей – тоже, – сказал я. – Однако, обладай я таким нюхом, как у тебя, для того чтобы найти убийцу, я согласился бы обнюхать десятка полтора старых, грязных, засаленных шлепанцев и не издал бы ни звука. Учти, какой от них идет запах!
– Точно, – промолвил кабланды. – Запах сочный. Для моего тонкого нюха он все равно что удар кувалдой по носу.
– Ближе к делу, – проворчал Медок. – Куда мы идем?
– Сейчас, сейчас…
Кабланды понюхал сначала рубашку старины Эда, потом шлепанцы Ухула. Вслед за этим он принялся поворачиваться в разные стороны, нюхая ночной воздух.
– Не нравится мне все это, – сказала Маута. – Такое ощущение, словно участвуешь в дешевом, уличном спектакле.
Впрочем, это заявление не помешало ей тут же послать одному из трех захваченных с собой Медоком клерков взгляд, настолько преисполненный неги и обещания неземных наслаждений, что тот чуть не выронил из рук бластер.
«А кошана и в самом деле не теряет зря времени, – подумал я. – Если дойдет до драки, то клерки, конечно будут защищать своего хозяина, но и такую соблазнительную, любвеобильную девочку в обиду не дадут.»
– Это единственный шанс найти убийцу за оставшееся время, – подал голос я.
– Или прослыть полными кретинами, – пробурчал Медок.
– Не так, – поправил его я, – Или умереть от неожиданной и весьма сильной сердечной недостаточности.
– А если у тебя нет сердца? – отпарировал Медок.
– Ну есть же у тебя какой-то важный орган, без которого ты умрешь? – поинтересовался я.
– Сундук с деньгами, – высказала предположение Маута.
Медок в ответ оделил ее взглядом, способным ускорить наступление зимы на какой-нибудь планете на пару недель.
Маута презрительно фыркнула.
Я с мольбой посмотрел на кабланды. Если он сейчас не объявит, что напал на след, мое войско просто- напросто передерется.
К счастью, любитель вызывать на поединок центурионов не подкачал.
– Есть, – заявил он и резво потрусил вдоль по улице.
Вся компашка устремилась вслед за ним.
Я слегка задержался. Кажется, за угол ближайшего дома юркнула какая-то тень. Или это мне в самом деле только показалось?
Впрочем, даже если за нами кто-то и следил, ничего удивительного в этом не было. Мы находились в городе аборигенов и не питали ни малейшей надежды на то, что нам удастся подобраться к убийце незамеченными. Мы ставили на другое. На быстроту и силу. А также на то, что кабланды приведет нас к убийце, где бы он не находился.
Так и будет, если, конечно, мои предположения верны.
Между тем штурмовой отряд был уже в шагах в двадцати от меня. Заметив это, я решил, что узнавать, кто там за нами следит, нет времени, и помчался со всех ног вслед за своими компаньонами по поискам убийцы.
Нагнав их, я услышал, как Медок на бегу спросил у кабланды:
– Кто из двух?
Вместо ответа кабланды лишь помотал головой. Похоже, он целиком сосредоточился на запахе, и отвлекать его не стоило. Медок, очевидно, это тоже понял, поскольку второй раз спрашивать не стал.
Резвым галопом наш отряд преодолел пару улиц. Я прикинул, что теперь мы находимся примерно в том месте, с которого я начал осмотр города аборигенов сегодня днем.
Вот это было странно.
Согласно моим предположениям убийца не мог здесь прятаться, поскольку здесь не было жилых домов. Однако кабланды привел нас прямиком к одному из домов улучшения и заявил:
– Здесь.
– А ну, ребята, за дело, – приказал своим клеркам Медок. – Если выломаете дверь этого дома менее чем за десять секунд, получите солидную прибавку к жалованью.
«Ребята» не подкачали.
Одновременно вытащив из карманов лучевые резаки, они приступили к делу. Тяжелая, деревянная, окованная железом дверь рухнула секунд через пять.
Все это время я стоял и гадал, зачем аборигенам такие прочные двери. Согласно сведеньям, почерпнутым из памяти компа старины Эда, воровства у них не водилось вовсе. Хотя, кто знает? Может, нравы аборигенов, переселившихся в город, претерпели некоторые изменения?
Итак, дверь упала. Медок удовлетворенно кивнул. Клерки сунули резаки в карманы и вооружились бластерами.
– Вперед! – приказал Медок. – Сейчас мы им покажем.
Вот это мне не понравилось.
С каких фиников он взял командование на себя? Ну с клерками все понятно, но все остальные беспрекословно подчиняться ему не обязаны. Я уже хотел было сказать Медоку все, что думаю по поводу его самозваного командирства, но не успел.
Из дома хлынула толпа аборигенов.
Отскочив в сторону, я выхватил «кольт» и приказал симбиоту активизироваться.
Конечно, это надо было сделать раньше, но симбиоту моему в последнее время досталось. Хорошо бы он не сдох прямо сейчас, во время драки. Да и было у меня ощущение, что эти аборигены не последние, с кем нам придется драться, прежде чем мы схватим убийцу.
Бластеры в такой толчее пускать в ход было не с руки. Разве что мой «кольт». Уворачиваясь от копий и ножей, я даже успел раза три выстрелить и, между прочим, два раза попал в цель. Учитывая мою стрельбу на пустыре, это был большой прогресс.
Вскоре с нападавшими было покончено.
Медок хотел было опять что-то скомандовать, но в этом уже не было нужды. Первая схватка каким-то образом сцементировала нашу команду, расставила всех по своим местам.
Мы кинулись в дом. Впереди всех ломился кабланды. Справа и слева от него шли я и Маута. Клерки следовали за нами по пятам, добивая упавших, но все еще способны были вскочить и напасть на нас с тыла, противников.
К нашему счастью, коридор, по которому мы продвигались, не был узким. Маута стреляла из бластера, я пустил в ход свой «кольт», который успел перед тем, как кинуться в дом, снарядить патронами. Прежде чем мы добрались до следующей двери, мне пришлось перезарядить его еще раз.
Вторая дверь была такая же массивная и прочная, как первая. Когда клерки снова пустили в ход резаки,
