оставленные некромантом стражи начеку. Острый, как лезвие заркурианского клинка, наконечник стрелы высек искры именно там, где только что находилась конечность экспериментатора.
Хмыкнув, крысиный король покачал головой.
Действительно — снайперы. Но что делать? Как обхитрить проклятого некроманта, как взять над ним верх? И надо не просто унести ноги, а принудить повелителя мертвых отдать весьма ценный, магический предмет. Вот — задача, почти неразрешимая.
Впрочем, а так ли? Неразрешимых задач не бывает. Надо только хорошенько все обмозговать.
Он прислушался и не уловил никаких звуков. После того как Повелитель покинул свои владения, на них словно бы опустилось покрывало тишины. Он принюхался и не уловил никаких посторонних запахов. Все забил, казалось навечно въевшийся в стены смрад разлагающегося мяса и крови.
Он что тут, жертвы приносил?
Но зачем ему это? Некроманты вроде бы этим не занимаются? Хотя откуда это известно? А может жертвоприношениями занимался тот, кому раньше принадлежал замок? Кому-то он раньше принадлежал. Судя по тому, насколько он древний...
Крысиный король решил, что думает совсем ни о том, о чем следует. К черту жертвоприношения и историю замка. Нужно прикинуть, как убежать. Убежать? А амулет?
Он вздохнул.
Это замечательно, но есть еще и Кусака. Прежде всего необходимо вернуть себе свободу, потом спасти тиранозаврика, и лишь вслед за этим он попытается отобрать у некроманта транспортный амулет.
Вот такой план действий. Претворить его в жизнь под силу разве что — супермену. Хотя, хотя...
Арбалетчики! Способны ли они так же метко садить по очень быстро двигающейся цели? И как быстро они перезаряжают оружие?
Вот любопытные вопросы, над которыми стоит подумать.
Как ни крути, но прежде всего необходимо что-то сделать с арбалетчиками. И для начала надо подобраться к ним вплотную. А там... Да нет, драться с ними он не будет. Он уже видел, как ведут себя в драке создания некроманта. Победить их не удастся. Впрочем, кто мешает ему попытаться столкнуть их в колодец?
Чем не выход?
Уклоняясь от стрел, добраться до арбалетчиков, столкнуть их в колодец и, таким образом расчистить дорогу к бегству. А потом...
Он прикинул путь, который ему придется преодолеть, и потряс головой. Слишком высоко. Слишком длинная лестница. И если бежать все время вверх... Впрочем, нет, не так все плохо. Если он доберется до лестницы, то арбалетчики смогут простреливать только некоторые ее участки. И вот на них он должен будет развивать максимальную скорость. Другие, скрытые от них, можно использовать для отдыха.
Хм... А если авантюра выгорит? И если ему крепко повезет... И на что еще рассчитывать как на везение?
Крысиный король тихо зарычал.
Не верил он в успех этого плана. Но разве в первый раз ему приходилось совершать безумные поступки? А если даже не повезет, то он получит в лапу стрелу. Кажется, некромант говорил, что убивать его не будут?
Таким образом, умереть и стать двойником увиденного им в зале зомби королевской крысы, можно не бояться. А вот получить стрелу в лапу... Тоже радости мало.
Крысиный король поднял голову и крикнул скелетам:
— Эй, вам там не скучно? Может, поговорим?
Ответа не последовало и вряд ли последует. Разве что в виде острой стрелы.
Хотя... А почему не дать им еще один шанс?
— Эй вы, костяные стрелки, если вы сейчас со мной не заговорите, я вам устрою такую гонку...
Ноль внимания, фунт презрения.
Крысиный король подумал, что насчет внимания — не совсем верно. Стрелы были нацелены точно, и, значит, вниманием его скелеты не обделяли. Только, какого оно было рода?
Он встал, встряхнулся всем телом, избавляясь от попавшей на шерсть пыли, и прошелся вдоль черты, старательно держась к ней максимально ближе, но не пересекая ее.
Как на его маневры отреагируют стражи? Ну-ка, ну-ка...
Крысиный король сделал еще несколько шагов вдоль границы.
Да, теперь сомнений не было. Скелеты чутко следили за каждым его движением и, ни на секунду не запаздывая, держали на мушке.
Скверно, очень скверно.
Собственно, а чего он ждал? Так и должно быть. На то они и стражи. А он? А он на то и пленник, чтобы все время пытаться сбежать. Если использовать каждую подвернувшуюся возможность...
Эх, была, не была!
Крысиный король вдруг почувствовал неким, присущим каждой крысе шестым чувством, что время бежать настало и, перемахнув черту, кинулся к лестнице...
59
— Ну ладно, — сказал Хромоногий. — Раз ты продолжаешь со мной спорить, я могу привести неплохой пример. Вот мы не живем и не умираем, ждем неведомого приказа от нашего Повелителя. Какой в этом во всем смысл?
— Смысл? — промолвил Широкая Кость. — Да откуда я знаю хоть что-нибудь про смысл? Нет его, наверное.
— Вот видишь! — обрадовался Хромоногий. — Так же и с жизнью. Нет в ней никакого особого смысла. Совсем нет. Просто люди рождаются, живут, умирают. И на этом — все.
— Ошибаешься, — сухо сказал Проломленный Череп. — И довольно сильно.
— Неужели? — спросил Хромоногий.
— Именно.
— Так в чем смысл жизни?
— В служении долгу, — сухо ответил Проломленный Череп. — Долг — самое важное. И о нем никто не имеет права забывать. Это единственное, оставшееся нам. Все остальное отобрала смерть.
— Долг? — удивился Широкая Кость. — Перед кем? Перед тем, кто вернул нас к существованию? А мы его об этом просили?
Проломленный Череп не ответил. Он посмотрел на поднимавшееся над ближайшей горной грядой солнце и вдруг думал, что существование, подаренное ему Повелителем, все-таки позволяет взглянуть на окружающий мир по-другому, увидеть его не таким, каким он казался при жизни.
Более холодно и отстраненно?
Да нет, не так. Не совсем так. Было в существовании после смерти и нечто особенное, словно бы некий привкус, некое дополнительное ощущение сопричастности происходящим в окружающем мире процессам.
Сопричастность.
Он задумчиво провел костяшкой пальца по черепу.
Оно же — осознание себя, родного, как составляющую происходящих в природе процессов. И не только поглощения и переработки пищи, но и, к примеру, гниения. Того самого гниения, происходящего с твоим телом, упакованным в гроб, опущенный на двухметровую глубину и оставленный там навсегда. Нет, дело даже не в червях и не в газах, выделяемых при этом. Дело в самом ощущении, в понимании, что ты снова становишься неотделимой частью природы, сливаешься с землей, воздухом и водой. Причем, если при
