Ладно, жду еще час – и если Валера не перезвонит, пойду на презентацию. Во-первых, Горский просил принести первый номер. Во-вторых, там наверняка можно будет чем-то разжиться.
Хорошо еще, что тетрагидроканнабиол на вызывает зависимости.
Вестибюль «Красных ворот» был забит народом. Из глубины доносилась музыка, какая – трудно разобрать: слышались только низкие частоты. Озираясь в поисках знакомых, Антон увидел Алену с братом.
– Привет, – сказал Антон.
– Jah live! – ответил Вася. В знак приветствия они по-растамански сдвинули сжатые кулаки.
– Это Антон, – сказала Алена. – Он как раз за тебя и расплатился.
– Спасибо, брат, – ответил Вася, поправляя трехцветную вязаную шапку, из-под которой выбивались светлые дреды. – Но вообще ты зря парился. Они позитивные ребята, все понимают… Сам подумай – с афганки-то разве можно не въехать?
– Позитивные? – И Антон вспомнил двух быков, которым отдал деньги.
– Да ты на измене, мэн. Тебя бычит. Небось, и денег они у тебя не взяли, да?
– Хули не взяли, – с некоторой обидой сказал Антон. Получалось глупо: заплатил девятьсот баксов и даже благодарности не услышал. Можно, впрочем, посчитать это заслугой и успокоиться.
– Потому что ганджа – такое дело, – продолжал Вася. – Она на могиле царя Соломона выросла, ты знаешь, да?
Антон кивнул и уже собирался спросить Селезня, нет ли у него с собой, как вдруг увидел Леню Онтипенко в костюме и галстуке, изрядно пьяного. На носу сверкали золотые очки.
– Меня Сашка Воробьев пригласил, – объяснил Онтипенко. – Он типа финансирует все это.
Вася тем временем продолжал:
– Разборки – это из-за героина или там кокса. А ганджа – позитивный наркотик, ты рисунок его когда- нибудь видел? – и он ткнул пальцем в зеленый листик на своей футболке. Это же цветик-семицветик, исполнитель желаний. Сказку в детстве читал?
Онтипенко вздрогнул и сказал Да, хотя спрашивали Антона.
– Ну вот, – сразу переключился на Онтипенко Вася. – Ганджа – она и есть цвет семи цветов. Как радуга, сечешь? Расклад такой: есть Бабилон и Зайон, а между ними – радуга, по которой надо пройти. И ганджа – это и есть Путь, въезжаешь?
– Бабилон и что? – переспросил Онтипенко.
– Зайон. Сион по-русски. Потому что на самом деле настоящие сионисты – это растаманы. Эфиопы – это подлинные евреи, еще Маркус Гарви доказал.
– А я думал, настоящие евреи – это русские, – пошутил Онтипенко, нервно поправляя очки.
– Точно, – откликнулся Вася. – Все русские – растаманы в душе. Знаешь, что слово «кореш» значит «корешок», то есть «корень»? «Человек-корень» – это же «рутман», въезжаешь?
– Нет, – честно сказал Онтипенко.
– Ну, – пояснил Вася, – есть такое понятие в растафарайстве – «рутс», корни. Верность своим корням, Эфиопии, Хайле Силассие, Богу Джа и тэ дэ. А Рутман – это человек корней. У Гребенщикова, небось, слышал: «Рутман, где твоя голова? Моя голова там, где Джа», или вот «Чтобы стоять, я должен держаться корней».
– Я думал, это почвенное, про корни, – сказал Леня. – А про кореша Альперович говорил: «кореш» – это Кир на иврите. То есть в Торе Кир называется «Кореш». А Кир был хороший царь – в смысле, евреям друг, кореш ихний. И потому в Одессе так и говорили, если человек хороший – значит, кореш.
– Ну, это то же самое. Кир же был персидский царь. А где Персия? Где сейчас Иран с Афганистаном. Афганка, я же тебе говорил? – повернулся он к Антону. – Все сходится.
Неожиданно для себя Антон подумал, что Вася прекрасно мог бы сыграть главную роль в пропагандистском фильм о вреде наркотиков, типа «Конопляного безумия». И под конец – титр «Минздрав предупреждает: употребление наркотиков может серьезно сказаться на ваших умственных способностях».
При этом Антон был во всем согласен с Васей: трава – в самом деле позитивный наркотик, психоделики – к которым как раз вырулил Вася, – в самом деле расширяют сознание («Это как ворота в другой мир, мужик. Ну это… Джим Моррисон… двери восприятия»), с жесткими наркотиками их можно путать только по невежеству или специально – чтобы дискредитировать марихуану, грибы и ЛСД. Да, все так, но слушать Селезня было невыносимо… может, потому, что Вася уже покурил, а Антон – нет.
Он увидел Никиту и Пашу, подошел к ним, сказал привет.
– Классная тусовка, – сказал Никита.
Антон давно понял: тусовки интересовали Никиту больше, чем вещества и музыка. Казалось, он слушает и курит только за компанию. Интересно, что он делает, когда остается один?
– Да, круто, – ответил Антон, – а журнал ты уже видел?
– Журнал – фуфло, – ответил Паша. – Пизженный дизайн и голимые тексты.
– А по-моему – ништяк, – сказал Никита. – Все пропрутся по полной.
– На тему пропереться, – спросил Антон, – ничего нет?
Паша и Никита переглянулись и хором сказали:
– Нет.
