Петровичем его не заметили. Ромка поднял конверт, на котором четкими буквами от руки было написано: 'Порошину А.П.'. То есть Алексею Петровичу. И больше ничего: ни марки, ни почтового штемпеля, ни обратного адреса.
Ромка вернулся назад.
— Вам письмо.
— От кого бы это? — удивился ученый и взял конверт. Повертел его в руках, быстро вскрыл, прочитал письмо и стал белее бумаги.
— Что там такое? — подскочил к нему Ромка.
Алексей Петрович молча опустил письмо на стол. Ромка без разрешения схватил и прочел его. Там было всего две фразы.
'Заберешь из милиции заявление — получишь назад своего племянника. А нет — пеняй на себя'.
Ромка медленно перечитал послание, потом еще раз и еще.
— Что же это такое? Выходит, Дениса кто-то похитил? — запинаясь, сказал он. — Да тут и думать нечего, кто. Лесник!
Алексей Петрович взял письмо с опаской, двумя пальцами, как берут в руки ядовитую змею, еще раз пробежался по нему глазами, свернул листок вчетверо, опустил его в нагрудный карман и горько вздохнул.
— Если бы это был лесник! Но Семен — трус, на такое никогда не пойдет. Да и смысла нет — его сразу вычислят. Я убежден, что он знать не знает о похищении — мелких сошек в такие дела не посвящают.
— Но тогда можно выяснить, с кем он имел дело, и по цепочке найти этих людей.
— Я, кажется, уже говорил тебе, что Семен и этого не знает. Они ему платили наличными, так что в их документы он не заглядывал. Преступники, конечно, ему позвонили, узнали, чем закончилась наша с вами поездка в лес. Семен, разумеется, им сообщил о заявлении в милицию, и тогда браконьеры стали действовать по своему усмотрению. Потребовав забрать заявление, они не ему удружить решили, а устранить меня со своего пути, чтобы безнаказанно пользоваться лесом — и получать свои баснословные барыши. Надеюсь, ты меня не подведешь и никому об этом не расскажешь?
— Артему скажу, и Лешке с Катькой тоже. У нас нет друг от друга секретов, — честно предупредил Ромка. — Но вы не волнуйтесь, они не проговорятся. Я за них ручаюсь, как за самого себя. А что вы будете теперь делать?
Алексей Петрович поднял на мальчишку помертвевшее от горя лицо.
— Что я буду делать? Выполнять все их требования. Заберу заявление, попрошу Матвея Васильевича порвать протокол. Лес после этого разграбят, спиленные деревья вывезут, свалят остальные, и дубравы нашей больше не будет. Мне придется уйти с работы, которой я посвятил всю свою жизнь. Но другого выхода нет: рисковать ребенком, которого мне доверила сестра, я не могу. Хорошо еще, что здесь нет моей жены. Могу представить, что сейчас с ней было бы.
— Но нельзя ведь идти на поводу у преступников. По телеку так говорили. И еще я знаю, что похищенных порой… что их не всегда возвращают.
— Об этом даже думать страшно. Так говорят те, кого это впрямую не коснулось. Ну, позвоню я в милицию, и что? Где они его будут искать? Страна большая, Денис может быть уже далеко отсюда. Непонятно, правда, как его отсюда вывезли. Но если ему кто-то позвонил вместо тебя, он мог проскользнуть мимо Валерия Сергеевича незамеченным. Вы же такие шустрые, как ужи, везде пролезете.
— А нельзя позвонить на пост дорожно-патрульной службы и спросить у них, выезжали ли какие- нибудь машины ночью со стороны заповедника, — подсказал Ромка.
— Попробую. — Алексей Петрович резко сорвал трубку. — Игорь Степанович? Порошин беспокоит. Скажите, автомобили от нас ночью выезжали? Уточните, пожалуйста. Не было? Ни одной за ночь? Подозреваю браконьеров, да. Спасибо.
Он положил трубку.
— Пост можно обойти и прийти в заповедник пешком. Кто-то прокрался сюда ночью, оставил письмо, увел Дениса. Как он мог это сделать, ума не приложу. Ну да ладно, гаданием делу не поможешь. — Алексей Петрович посидел некоторое время неподвижно, глядя перед собой невидящими глазами. Наконец он снова придвинул к себе телефон и убитым голосом попросил пригласить Матвея Васильевича.
Из трубки до Ромкиных ушей долетел звонкий женский голос.
— А Матвея Васильевича нет и не будет.
— Как не будет? Мне надо… Я написал заявление, в нем неточности, их надо исправить… Срочно.
— Все вопросы только с ним.
— А где он?
— В городе на семинаре.
— А когда вернется?
— Через два дня.
— Да вы что? Я не могу столько ждать. Подскажите, пожалуйста, номер его мобильного, — взмолился Алексей Петрович.
— А у него нет мобильного.
— Как нет?! Да вы что?! Но как-то с ним можно связаться? Поверьте, это крайне важно. Девушка, это Алексей Петрович из заповедника звонит. Может, помните, я был у вас на днях.
— Ну хорошо, — смягчилась секретарша, — я сама попробую до него дозвониться, а он вам перезвонит.
Алексей Петрович продиктовал девушке номер своего телефона, положил трубку, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Ромка молча стоял рядом. Звонок раздался минут через десять. Ромка отлично слышал веселый, бодрый голос участкового — тот, видимо, безмерно радовался тому, что семинар в городе хотя бы на время отвлек его от рутины милицейских будней.
— Петрович, что там у тебя стряслось?
— Ничего не стряслось. — Алексей Петрович тоже старался говорить бодро, но у него это плохо получалось. — Я бы хотел забрать на время свое заявление и протокол. Ты еще не дал им ход?
— Нет пока. А почему? Что там не так?
— Васильич, мне просто надо кое-что в них уточнить, и очень срочно.
— Вернусь через пару дней — и уточнишь.
— А пораньше никак нельзя? Твоя секретарша не может мне их отдать?
— Извини, Петрович, но к таким документам я никого не допускаю. И что за два дня случится? Хотя… послушай, почему у тебя такой странный голос? Можно подумать, у вас там произошло убийство.
От этих страшных слов Алексей Петрович еще больше побледнел, но раздвинул губы в улыбке, будто участковый мог его видеть.
— Да нет, ничего особенного не случилось. Хорошо, я дождусь твоего приезда.
Ученый опустил трубку, взялся ладонями за виски и закачал головой из стороны в сторону. Ромка с сочувствием положил руку на его плечо.
— И что теперь?
— Ждать.
— Алексей Петрович, послушайте. Если отсюда не выезжала ни одна машина, то, скорее всего, Денис где-то здесь. Может, надо обыскать всю округу?
— Нет, это опасно! — резко оборвал его ученый. — Наши поиски принесут Денису только вред, заставят преступников упрятать его еще дальше или что-нибудь с ним сделать, а я, повторяю, не могу рисковать. И прошу, очень прошу, не лезть в это дело…
Он не договорил, так как за дверью послышались шаги и в кабинете появились две учительницы.
— Удалось что-нибудь узнать о Денисе? — дрожащим голосом спросила Ирина Викторовна.
Алексей Петрович положил ладони на стол, опустил вниз глаза и объявил:
— Да. Все выяснилось. Денис самовольно уехал в город.
— Без вещей?
— Он же знает, что у него здесь дядя, который их соберет и сохранит.
— Как же так? — Ирина Викторовна перевела глаза на Ромку. — Может быть, скажешь все-таки, что
