– Однако мадам запаздывает, – досадливо сказал Игорь, – может быть, пойдём ей навстречу?
– Давай! Только осторожно и будь наготове.
Они пошли назад, поминутно останавливаясь и прислушиваясь. Все было тихо. Наконец они приблизились к последнему повороту тропы. Дальше шёл крутой спуск в небольшую долинку, где они недавно отдыхали.
– Подстрахуй! – Владимир стал осторожно приближаться к повороту. Игорь натянул лук и следил за каждым его движением.
Владимир скрылся за поворотом и вновь появился через пять минут.
– Иди полюбуйся, что эта гадина придумала.
Змея лежала внизу километрах в двух.
– Посмотри, – Владимир показал на широкий след на склоне. – Она была здесь и вернулась, не полезла по карнизу.
Змея между тем подняла голову и пристально стала смотреть на людей. Владимир почувствовал, как его сковывает холод. Какая-то неведомая сила толкала его вниз, туда, к змее. Он сделал шаг, другой… Змея между тем не делала никаких движений. Однако было видно, что по её свернувшемуся в кольца телу пробежала волна. Она продолжала пристально смотреть в лицо идущего к ней человека.
– Ах ты, сволочь! – крикнул Игорь, поняв, в чем дело. Он кинулся вслед за Владимиром и схватил его за руку.
– Опомнись! Куда ты? Назад!
Владимир, не слыша его, продолжал идти вперёд. Игорь, не долго думая, схватил его за волосы и что есть силы дёрнул. Владимир упал на спину и вскрикнул от боли. И пришёл в себя. Они с ужасом увидели, как змея мгновенно расправила свои кольца и сделала гигантский прыжок, пролетев сразу свыше пятисот метров.
Они кинулись назад. Змея преодолевала насыпь, когда они выбежали на карниз и быстро скрылись за поворотом.
Через час, уже перед самыми сумерками, все повторилось сначала. Однако на этот раз они избегали встречи со взглядом Пифона. Поняв, что змея не вступит на карниз и будет караулить внизу, они пошли вперёд и вскоре достигли входа в тоннель. Там их ждала Ореада. В руках она держала зажжённый смолистый факел. В тоннеле было темно. Длина его составляла не менее трехсот метров. Владимир обратил внимание на гладкие, казалось бы отшлифованные стены. Несомненно, тоннель имел искусственное происхождение.
Выйдя из тоннеля, они увидели внизу огни костров.
Три месяца прошло с тех пор, как они попали в долину. Несколько раз в месяц земляне ходили к началу карниза, принимая все меры предосторожности, чтобы выяснить, не уползла ли змея. И каждый раз видели её там же и в том же положении. Змея выжидала.
Два раза их сопровождала Ореада.
– Что она жрёт? – удивлённо спросил Владимир.
– Внизу большие заросли амброзии, – пояснила Ореада.
– И этого достаточно для такой громадины?
– Можно есть только одну амброзию и быть сытой.
– Что же, выходит, мы здесь застряли надолго?
– А чем тебе здесь плохо? – искренне удивился Игорь.
В последнее время Игорь сильно изменился. Он уже неохотно сопровождал Владимира к склону и вообще всем своим видом и поведением показывал, что создавшееся положение его вполне устраивает. Он завязал дружбу с фавнами и все реже и реже оставался с Владимиром.
Их долина простиралась не меньше двадцати километров в длину и около восьми в ширину. Здесь в изобилии росли съедобные растения, амброзия, водилось много дичи. В центре долины раскинулось небольшое, километра полтора в поперечнике и столько же в длину, озеро, куда впадало множество прозрачных ручейков. Возле озера вырос посёлок деревянных хижин, вытянувшихся вдоль южного его берега.
Нравы в посёлке, с точки зрения землянина, выходили за всякие пределы распущенности. Тон задавали, конечно, фавны, а женщины воспринимали все это как само собой разумеющееся. Если Владимир не вмешивался, но и сам не принимал участия в «развлечениях», то Игорь быстро освоился и стал, что называется, своим человеком в компании фавнов. Единственное, чего Владимир добился, в посёлке фавны носили набедренные повязки.
Попытки привлечь фавнов к труду не увенчались успехом. Владимир хотел провести некоторые работы по благоустройству посёлка и их жизни. Фавны, которых он собрал для этой цели, неохотно выслушали его и вскоре разбежались по рощам. Игорь некоторое время помогал ему, но на второй день тоже бросил занятие и скрылся. Он два дня не показывался на глаза своему другу, и когда тот наконец поймал его, откровенно сказал ему, что не видит смысла в проводимых работах. В душе Владимир был с ним согласен.
Мягкий ровный климат позволял целый день проводить вне стен хижин. Овощи, фрукты вкусны и в сыром виде. Мясо можно приготовить на костре. Что касается прядильной машины и ткацкого станка, который предложил сделать Владимир, то в одежде жители посёлка не нуждались вообще. Температура днём, по-видимому, не выходила за пределы 22—26 градусов по Цельсию, а ночью не опускалась ниже 18.
Вскоре и Игорь скинул одежду и стал ходить, как и фавны, в одной набедренной повязке.
– И тебе советую, – насмешливо сказал он, когда Владимир попытался сделать ему замечание. – По крайней мере сохранишь свою одежду. Мало ли что. Может быть, удастся возвратиться в лагерь. Как ты тогда пойдёшь через лес, если твоя одежда придёт в негодность?
Владимир вынужден был согласиться с ним и тоже стал ходить только в спортивных трусах.
Тем не менее его страшно тяготило безделье. В сопровождении Ореады и двух её подруг, которые увязались за ним, он тщательно, день за днём, обследовал долину. На северном берегу озера обнаружились большие залежи селитры. Глядя на неё, Владимир подумал, что если бы удалось обнаружить серу, то можно было бы положить конец их плену и вернуться к своим товарищам. После этого он участил свои походы. Иногда ночь заставала их вдали от посёлка, и они ночевали в наскоро сделанном шалаше. Ему все меньше и меньше хотелось возвращаться в посёлок. Дело в том, что фавны не без помощи женщин притащили найденную в отрогах гор большую глыбу мягкого белого камня и вытесали из него статую Великой Матери. Так по крайней мере они утверждали. Статуя представляла собой женскую фигуру с гипертрофированными бёдрами и грудью. Лица не было. Рядом со статуей была поставлена другая фигура, в которой без труда узнавался огромный фаллос. Возле этих фигур, после жертвоприношения, фавны устраивали отвратительные, с точки зрения Владимира, оргии. Постепенно он все больше и больше отдалялся от остальных жителей посёлка. Его шокировало, что Игорь принимал участие во всех «безобразиях», постепенно стал верховодить фавнами, и теперь уже не к Владимиру, а к нему обращались за советами, когда в них возникала необходимость.
Как-то он не выдержал и сказал Ореаде все, что думает о фавнах. Ореада выслушала его и спокойно возразила.
– Ты не прав. Подобные празднества, – так она называла оргии, – проводятся и в посёлках лапифов, но реже и не так разнузданно. Дело в том, что «дикие», приходя в племя, учатся и становятся лапифами. Здесь же этого не получилось. У нас нет мужчин-лапифов, и фавны потому остались дикими фавнами. Не думай, что все женщины одобряют их. Некоторым это не нравится.
– Что-то не вижу таких, – саркастически заметил Владимир.
– Ну, ты можешь и не видеть, но это так. Если бы мы здесь, на южном берегу озера, образовали свой посёлок, то многие мои подруги поселились бы с нами.
– Это, может быть, и идея, – согласился Владимир. – Мне, откровенно говоря, противно каждый день наблюдать подобные сцены.
– Но ты учти, фавны очень драчливы. Ты преподал им хороший урок, но они могут его и забыть, тем более что твой друг теперь с ними.
– Вряд ли Игорь будет с ними, если дело дойдёт до драки.
– Ну, как сказать. Я вижу, что такая жизнь ему пришлась по душе. Он скоро, как фавн, будет ходить
